— Сестры, — вздохнула она. — Не сердитесь на них. Такие шутницы. Здесь редко появляются чужие. — Нахмурилась, оглядев комнату. — Свободных мест нет, но я постелю вам возле очага. Вам будет тепло.
— Как скажете. — Бридан наклонил голову, показывая, что согласен на любое решение хозяйки.
Ланэ неслышно скользнула в соседнюю комнату. Из-за приоткрытой двери донеслось весёлое шушуканье, оборванное возмущённым голоском девушки.
— Побойтесь госпожи! На всё её воля…
Она выскочила к Бридану с раскрасневшимся лицом, тащила тюк, который дознаватель перехватил у Ланэ из рук.
— Я сам, не тревожьтесь…
Бридан кинул к очагу набитую соломой мешковину, заменявшую крестьянам матрац, под голову положил сумку, завёрнутую в дорожную куртку. Хозяйка принесла ветхое, штопанное покрывало.
«Дом добротный, а вещей немного. Ладно, не рассыплюсь», — решил Бридан.
На дознании ему приходилось ночевать и в менее удобных местах. Дом — не придорожная канава или звериное логово в корнях дуба. Бридан умел радоваться малому, что давала жизнь.
— Спите крепко, не размыкая глаз, — пожелала Ланэ, удаляясь в другую комнату.
Данну показалось, что она хотела сказать что-то ещё, но закусила губу и смолчала. Неясная и вроде бы беспочвенная тревога снова кольнула в сердце. Он так и не узнал, куда его занесло, и ощущал опасность, причин для которой не находил. Неизвестность всегда цепляет сильнее, чем ужас, имеющий чёткие очертания.
Бридан снял кожаный пояс, лёг, вытянулся на колючем матраце, повернулся спиной к очагу, впитывая сухое тепло. Оно немедленно разлилось по телу расслабленной негой. Долго слышались шебуршание мышей по углам, шёпот и хихиканье из соседней спальни.
Мысли Бридана текли плавно и медленно: «Что за сёстры у этой девицы? Ланэ, так её называли».
Снова сбивчивый шёпот. Назойливый скрип двери.
Бридан представил, как несколько пар девичьих глаз подсматривают за гостем. Его веселил этот неприкрытый и довольно бесстыдный интерес, вполне понятный для уединённой деревни.
Дознаватель Данн задремал, перевернулся на спину, раскинул руки, чувствуя полную свободу: уютно и тепло возле очага. Хорошее место Ланэ нашла для гостя. Тяжёлый день должен был убить в нём любые движения души, сделать сон бесчувственным и глубоким. Бридан желал пустого сновидения, чтобы отдохнуть от навалившегося груза загадок.
Только вышло иначе…
4. Глава 4
Образы сна сменялись: темнеющий лес, гладь озера с густеющей вуалью ночи, растущий месяц, будто ласкающий светом белоснежные плечи незнакомки. Она появилась или скорее проявилась перед внутренним взором Бридана, словно медленно поднялась из нижнего мира или самой преисподней. Тонкая, точёная фигура проросла сквозь половицы деревенского дома.
«Сон… Это сон. Впечатления дня», — разумно напомнил себе Бридан.
Он позволил образам течь через сознание, отражаться в нём, как в зеркале, пренебрёг зудящей в сердце тревогой. Бридан мыслил, что выиграл некий спор: всю ночь пытался догнать призрак, который теперь сам пришёл в его руки. Удача не оставила дознавателя Данна.
Лесная леди выступила из полутьмы. Чёрные, гладкие локоны обрамляли светлое облачко на месте лица. Обычная, но весьма обидная особенность сновидения. Бридан то щурился, то таращил глаза, стараясь рассмотреть лик незнакомки.
Она повела плечами: всё такими же белоснежными, словно их освещал не затухающий огонь очага, а лунный свет. Бридан отметил тонкие косточки ключиц, манящую ложбинку между упругих, приподнятых округлостей. Нескромный вырез якобы подвенечного наряда не оставлял возможности целомудренно скрыть прелести дамы. Бридан не был неопытным юнцом, способным воспламениться от одного вида женского тела, но не смог отвести взгляда.
