«Натали», – сказал я, усмешка всё еще звучала в моём голосе.
«Её первый день рождения», – сказала Роуз и её улыбка распространилась по комнате, – «счастливое воспоминание».
«Откуда ты знала, что я это увижу?»
«Она делится чувствами, – сказала Роуз, – тем, что нам нужно чувствовать. Нам нужен был смех». Роуз протянула мне коробку салфеток, которая лежала на унитазе. «Вытри свой нос и давай попробуем разобраться в этом». Я уже достаточно насмотрелась.
«Вонючка – это оружие», – сказала я, вытирая нос, удивленный количеством крови, – «подумай о возможностях допроса, она может вторгаться на собрания, не оставляя следов».
«Они не хотели бы, чтобы это стало известно, – сказала Роуз, вытирая волосы Вонючки, – и они не могут допустить, чтобы она досталась кому-то другому. Эбола была их лучшим вариантом».
«Откуда ты взялся, Вонючка?» – риторически спросил я.
Мы ждали, пока полиция доберётся до дома. Я надел на Вонючку свежий подгузник и джемпер для путешествий. Я не видел никакого выхода, чтобы не отдать её. Я подозревал, что меня ждёт тёмная тюремная камера или что-то похуже. Я делал всё что мог, заставляя Вонючку смеяться. Я видел впереди жалкую жизнь в государственном рабстве и решил, что дам ей столько счастья, сколько смогу, пока смогу. Ей нравились мои смешные рожицы, а её бока были особенно щекотливы.
Я подпрыгнул, когда раздался звонок в дверь. «Прости, Вонючка, – прошептал я, прячась с ней на кухне. Роуз подошла к двери.
«Да», – крикнула Роуз через дверь.
«Полиция Флагстаффа, мэм», – отозвался мужчина, – «у нас чрезвычайная ситуация в области здравоохранения, и нам нужно обыскать все дома».
«Вы не принесёте сюда Эболу?», – сказала Роуз неустойчивым голосом, который не соответствовал ее характеру. Я улыбнулся. Сомневаюсь, что это сработает, но мне нравилась сама борьба.
«Нет, мэм. Мы пытаемся предотвратить вспышку».
«Я никого не впущу и никуда не уйду, – продолжала Роуз, – Эбола меня не достанет. Нет, сэр! Я слышала сводки новостей».
«Мэм, нам просто нужно проверить дом на предмет вашей безопасности».
«Я в безопасности», – зашипела Роуз, – «уходите».
«Я не могу этого сделать, мэм».
«А почему нет?» Это произнесла женщина по ту сторону двери. Сказано было громко и авторитетным тоном.
«Пожалуйста, вернитесь в свою машину, мэм».
«Нет, – продолжала женщина, – не сейчас, когда вы преследуете моего клиента. Могу я увидеть вашего начальника?»
«Ах, это чрезвычайная ситуация в области здравоохранения», – запнулся офицер, – «мы ожидаем от граждан сотрудничества».
«Я уверена, что это так, – продолжала женщина, – и я ожидаю, что вы будете следовать закону. Если моя клиентка не желает, чтобы вы обыскивали её дом, то для принуждения её к этому необходим ордер на обыск. Как сотрудник суда, я буду рада объяснить закон вашему начальнику, если это необходимо».
Моя улыбка стала шире. Я предположил, что женщина, которую я слышал, была Натали. Она излучала ту же силу, что и её мать. Надо же, она проигнорировала Роуз и все равно приехала.
