– Боже, прости, дорогая.
«Казалось» развеивалось почти сразу, когда Виктор вскакивал с места, доставал из кухонного ящика половник и разливал по тарелкам первое. В этот раз – густой говяжий суп. Майя в это время могла сосредоточиться на десерте. Горелая корка пирога мало кому нравилась.
– Спасибо за помощь, любимый, – и лëгкий поцелуй в щëку.
– Всегда пожалуйста, – Виктор коротко обнял еë за талию, отстранился и задорно махнул половником. – Шон, давай за стол!
Ксилофон сразу перестал быть интересным. Из гостиной, отделëнной от кухни низкой перегородкой, выбежал круглолицый Шон. Отца он слушался с полуслова, сражëнный очарованием удивительно строгого голоса. Сразу направился к детскому столику.
– Нет, молодой человек, сначала вымой руки. Вик, ты тоже.
– Но они чистые, мам!
– Точно, Майя. Я уже вымыл, когда пришëл.
– А потом ходил кормить Коко и даже не погладил еë?
– Упс, я пойман величайшим детективом! – Виктор рассмеялся и взял Шона за руку. – Пойдëм, дружище.
Майя с улыбкой проводила их взглядом, закинула кухонное полотенце на плечо и вернулась к холодильнику. Яблочный пирог традиционно подавался с шариком мороженого, но обязательно подтаявшего: Шон легко простужался.
За ужином Майя молчала, наблюдая за мужем и сыном и их оживлëнной беседой. Шон хвастался, что научился считать до тридцати и доказывал это на деле. Последние дни, когда надо было играть с Шоном и учить его, успевая убираться и готовить, совершенно вымотали еë. На светские беседы просто не осталось сил.
– Раз, два, три, пять…
– Пять?
– Пять! Ой, неть, – когда волновался, он до сих пор произносил некоторые звуки слишком мягко, и с этим не могли справиться ни логопед, ни Майя. – Тьри, четыре, пять! Так!
– Молодец. Занимались сегодня с мамой?
– Да!!!
Виктор всего себя посвящал работе, брался даже за мелкие нарушения – в основном в Блэквиле такие и приключались – чтобы продвинуться дальше по карьерной лестнице. По вечерам, когда Шон засыпал и необходимость фильтровать речь на сто процентов отпадала, он обещал, что однажды станет начальником полиции, чтобы защищать городок «без согласования каждого чиха с этим самодуром». Отношения с начальником у него так и остались натянутыми после расследования в лесном особняке пять лет назад. С лëгкой руки шефа полиции Миллера дело признали несчастным случаем, но Виктор до сих пор пытался найти доказательства, что это не так. Иногда даже в свои выходные.
Майя в это время заботилась о доме, Шоне и Коко. Хотя иногда Коко вела себя самостоятельно: то до упаковки с кормом доберëтся, лапой открыв дверь в кладовку, то игрушки вытащит и сама играть начнëт, пока они с Шоном учились писать аккуратно. В сентябре он пойдëт в нулевой класс, и такие знания ему точно пригодятся. И времени станет чуточку больше, может, даже получится найти подработку и вырваться из плена одинаковых будней. Своих мальчишек она, конечно, любила, но желание капельки свободы не мешало чувствам. Да и лишних денег не бывало, в семье им всегда находилось применение.
Шона Майя укладывала сама. Виктор пробовал пару раз, но, читая сказку, засыпал первым и половину следующего дня ворчал, что у него болела спина.
– Спокойной ночи, мамочка, – прошептал Шон, обнимая большого плюшевого мишку. Виктор выиграл его в тире на прошлогодней ярмарке в Спокане.
– Спокойной ночи, солнышко, – Майя подоткнула одеяло. – Зови нас с папой если что.
