Я поудобнее устраиваюсь в большом кожаном кресле и со вкусом закуриваю. Смотрю на пачку сигарет и вспоминаю о второй такой же, забытой в той жуткой кухне. Блядство какое-то — все мысли там. А точнее, с ней.
Стук в дверь. Робкий, словно мышиные поскребушки. Кажется, я догадываюсь, кто это приперся, стоило мне явиться на работу.
— Открыто, — отзываюсь, поморщившись.
Алевтина заходит бочком, нелепо балансируя на черных стрипах. Фигурка у нее идеальная, но грация табуретки. Табуретки. Вот какого хера я все еще чувствую под задницей ее шершавую поверхность, а не мягкое кожаное сиденье?
— Арсений Борисович, вы хотели поговорить, — произносит она сахарным голосочком, от которого аж сладко во рту.
Зависаю добрую минуту, прежде чем до меня доходит, что я еще вчера вызвал работницу на ковер.
— Ага, испытательный срок закончился, — делаю хорошую затяжку, — и у меня насчет тебя большие сомнения.
Алевтина, дико виляя попкой, огибает мой стол и останавливается так близко, что я могу разглядеть ее громадные черные зрачки.
— Арсений Борисович, дайте мне еще немного времени, — мурчит она, уложив свои ладошки на мои бедра.
Смотрю ей в глаза. Предложение недвусмысленное, и я не собираюсь отказываться. Хочу забыться, а точнее, отвлечься. И нерадивая подчиненная пришла как нельзя кстати.
Чуть заметно киваю, дав Алевтине зеленый свет. Она откидывает назад длинные светлые волосы и, качнув тонкими плечиками, избавляется от шелкового халатика. Перед моими глазами колышется большая и, к сожалению, искусственная грудь. Соски прикрыты блестящими накладками со свисающими кистями. Не уверен, что сей разврат для меня достаточно изыскан.
Укладываю руки на подлокотники. Пусть старается — помогать не собираюсь. Оседлывает мои колени и начинает тереться о них промежностью, прикрытой крайне номинальными блестящими шортиками. Двигается топорно. Пытается не соблазнить танцем на коленях, а возбудить механическим трением о причинные места. Посетители моего клуба не так просты. Они не ищут здесь проституток. Им нужны гейши от мира стриптиза.
И все же я вспоминаю другие девичьи бедра вокруг собственного торса. Стройные, вибрирующие. Совсем другое тело, грациозное, гибкое и естественное.
Я поддеваю острый подбородок пальцами и шепчу в пухлые, покрытые красной лаковой помадой губы:
— Я хочу трахнуть твой ротик. Покажи мне класс.
Давлю ей на плечо, чтобы Аля напрочь перестала сомневаться в моих желаниях. Она понимает с полужеста — я мог бы вообще ничего не говорить. Бросает на меня лукавый взгляд, а рот расплывается в блядской улыбочке. Эта светофорная помада к концу действа расплывется как у клоуна.
Сползает на пол, широко раздвигает мне ноги и кошечкой устраивается между колен. Расстёгивает молнию на ширинке и освобождает мой возбужденный член. Проводит кончиком шаловливого языка по головке, вызвая в моем теле легкую дрожь.
Незакрытые сексуальные гештальты — дело такое…короче, их не нужно множить. Я все еще хочу Лали, а потому просто закрываю глаза и представляю ее. В моих фантазиях она совсем не профессионалка.
В обычный день я бы насадил Алю по самые гланды, но сейчас убираю руки и позволяю ей медленно поглощать головку услужливым ротиком. Жаркий, тугой плен, а над ним потрясающие глаза, серые и раскрытые на пол-лица.
Девочки с яркой нимфеточной внешностью — моя слабость. Такой, как Лали, чтобы заставить меня кончить, достаточно просто сексапильно обсосать мои пальцы и приласкать член ладошкой.
