Такому богачу легче было бы какого-нибудь мозгоправа прямиком из Швейцарии выписать. Я-то ему на что? Он, конечно, упоминал о каких-то сложностях с поиском, но всё же. Ну и да, Сашина реакция на психологов… Наверное, это мне больше всего и помогло в нашей с ней беседе. На первый взгляд во мне никто психолога не заподозрил бы. Да я и не психолог в обычном понимании этого слова. Просто, наверное, нет худа без добра — собственные травмы позволяли мне безошибочно видеть чужие.
Как ни старалась я тянуть время, а пора бы возвращаться. Я опустила стакан на столешницу, поблагодарила одну из возившихся с распаковкой продуктов девчонок и уже направилась к выходу, когда на кухню ворвался худощавый темноволосый парень, чем-то неуловимо смахивавший на Булатова. Но если тот своими габаритами и повадками походил на мощную зверюгу, державшую себя в рамках исключительно из-за добровольного решения следовать правилам общественного договора, то этот незнакомец напоминал его изящную копию в юные годы.
Парень окинул взглядом кухню, видимо, не нашёл того, кого разыскивал, а потом его взгляд упал на меня. И я готова была поклясться, он в последний момент сдержался, чтобы не присвистнуть.
И подтвердил мои опасения, приложив руку к груди:
— Пардон. Не могу ошибаться. Вижу новое лицо. Верно ведь? Или я что-то пропустил?
Он подошёл ближе, упёрся ладонью в столешницу. На незнакомце была белоснежная рубашка и чёрные брюки. Видимо, в этом дворце все беспрекословно блюли дресс-код. Впрочем, интерьеры обязывали. Ходить среди мрамора и ценных пород дерева в протёртых трениках — это полный разрыв всех шаблонов и наверняка непоправимый удар для такого ценителя красивой жизни, как Дамир Булатов.
— Верно. Я здесь впервые. Надя, — я заученным жестом протянула руку.
Во время непростого периода социализации, когда приходилось смириться с тем, что во взрослой жизни от тебя ждут хоть какого-то проявления доброжелательности и интеракции, я, как в меру разумный пёс, приучила себя здороваться именно так. Это надёжно держало окружающих как раз на расстоянии вытянутой руки — моего комфортного минимума в общении с внешним миром.
Темноволосый юноша с готовностью пожал протянутую ладонь, в его глазах мелькнула усмешка.
— А я — Константин. Очень приятно. Вы, видимо, из новых девочек?
— Девочек? — к моим губам приклеилась вежливая улыбка, и я не спешила её прятать. Но всё-таки о чём это он?
— Правда, вы совсем-совсем не в его вкусе. Даже скорее в противоположном, если так можно выразиться.
— Простите, не уверена, что понимаю…
— Ну, вы из агентства же? Или как он сейчас женщин себе подбирает. Просто в последнее время он вроде бы в столицу к своей Милене мотается, но… я подумал…
Договаривал он уже скорее по инерции, потому что наверняка видел, как менялось моё лицо.
— Ой, — очень чётко произнёс мой собеседник. — Вы совсем не оттуда.
— Совсем не оттуда, — повторила я, переваривая информацию, о которой ну вот совсем не просила. Да на кой мне знать подробности интимной жизни Дамира Булатова?!
Перед лицом невольно всплыло веснушчатое лицо Марины — моей сводной сестры, которая за одну только возможность поговорить с кем-то, кто знал столь многое о жизни загадочного магната, наверняка без всяких сожалений рассталась бы с почкой.
Воистину бог даёт орехи беззубым. Но рассказывать ей о том, где я сегодня побывала и что услышала, не стану. Иначе она меня совсем заклюёт.
