— Давай на ты, — предложил Сергей.
Я кивнула.
— Я тебе чаю заварю, пока собираться буду, хорошо? У меня печенье вкусное есть, — я открыла дверцу тумбочки, откуда из-за переезда всё равно придётся вытаскивать все свои запасы, вынула оттуда непочатую пачку шоколадного печенья, передала Сергею.
Мой новый знакомый будто впитывал в себя обстановку. Могу только представить, к каким выводам он приходил. И я его ни за что винить бы не стала. Люди, по жестокой воле судьбы жившие в этой квартире, меньше всего напоминали семью.
Чтобы не сильно зацикливаться на постороннем мнении о моём необычном быте, я с головой погрузилась в сборы. На случай вожделенного переезда, который, я надеялась, рано или поздно когда-нибудь случится, я год назад купила вместительный чемодан и сейчас старательно утрамбовывала туда все свои вещи.
Сергей с удовольствием поглощал печенье, запивал его чаем и время от времени давал дельные советы по упаковке.
Управилась часа за полтора, обшарив каждый закоулок комнаты в поисках необходимого. Оказывается, куда-то переезжать — не такое уж простое занятие.
Оставалось самое сложное. Подхватив со стола опустевшую кружку, я прижала её к груди:
— Я тебе ещё чая налью. Пойду родне всё объясню. Ты если… — пальцы невольно впились в кружку, будто она была моим спасительным кругом. — …если услышишь плач, не обращай внимания. Мама у меня… у неё… она может не очень-то просто воспринять новость о моём отъезде.
Сергей кивнул и, спасибо ему за это огромное, не стал донимать меня расспросами.
Мама сидела в гостиной, смотрела телевизор. «Смотрела», конечно, громкое слово. Зачастую он кое-как её убаюкивал, отгораживая от особо острых приступов экзальтации.
— Мам, — я присела на корточки перед диваном, погладила её руку. — Привет. А Марины нет? Она тебе хоть таблетки дала?
— Надюша пришла, — улыбнулась мама. — Марина ушла с час назад. Таблетки дала. Я выпила. А ты припозднилась, что ли?
И я не стала тянуть. Слишком нервничала и до странности отчётливо ощущала, как истекает время. Мне почему-то казалось, стоит мне помедлить с переездом — и Булатов передумает. Сейчас, дома, в окружении привычных обшарпанных стен визит в его поместье казался сплошной галлюцинацией, в которую слабо верилось. И только присутствие Сергея в моей спальне ещё как-то меня заземляло.
Я протараторила матери об отъезде, стараясь выставить его в максимально выгодном свете. Никаких минусов, сплошные плюсы — и сейчас, и в перспективе. До первой зарплаты буду мониторить ситуацию по телефону — обяжу следить за графиком приёма лекарств Маринку и нашу соседку по лестничной площадке. Она не откажет.
— Мам, понимаешь, какая это возможность? — я продолжала поглаживать её руку, с замиранием сердца ожидая реакции. — Лиля пообещала, что зарплата там о-го-го! Да я, может, уже через месяц смогу отдельную квартиру снять и сразу же тебя перевезу. Мне никак нельзя упускать такую возможность!
Мама смотрела на меня, будто пока до конца не осознала, о чём я ей рассказала, потом вдруг склонилась к самому моему уху и прошептала:
— А он знает?
Я невольно сглотнула, сдерживая дрожь.
— Нет. Ещё нет. Но я…
— Э! О чём шепчетесь? — громыхнуло с порога.
Мама отпрянула от меня и часто-часто заморгала. Я на секунду прикрыла глаза и осторожно выдохнула.
Начиналось самое страшное.
Отчим вальяжно привалился к дверной лутке и смотрел на нас, прищурив свои злые глаза. Накрытая моей ладонью мамина рука начинала мелко подрагивать.
