– Хватит! – она сверкнула на меня сердитым взглядом. – Сейчас нет времени это обсуждать. Переедем, а завтра-послезавтра я поговорю с Эльгизом, чтобы он позволил тебе уехать. Но сегодня ты переедешь со мной. Точка.
Ох, мамочка! Да таким типам как этот Эльгиз достаточно будет и одной ночи, чтобы сделать что-нибудь ужасное.
Как она вообще могла связаться с таким?! Он ведь огромный жуткий тип! Я почти на тысячу процентов была уверена, что у него есть нездоровые наклонности в отношениях. Что если он бьет женщин? Или насилует? А вдруг он употребляет что-то у себя дома и часто находится в неадекватном состоянии? А вдруг он устраивает вечеринки с кучей друзей, и на пьяную голову они не прочь сцапать всех представительниц женского пола в доме?
Нет, я точно к нему не перееду.
– Мам, я не поеду, – я вдруг решительно остановилась посреди комнаты. – Я боюсь. Мне это не нравится.
– Ты в своем уме?! – мама принялась за меня запихивать мои вещи в большой рюкзак. – Учти, Селия, если из-за тебя мои отношения разрушатся, я выгоню тебя из квартиры! Даже вещи не разрешу взять! Будет она мне еще условия тут ставить!
Это была привычная для меня угроза. Мама уже не только так говорила мне, но и правда выставляла. И это был для меня один из самых травмирующих моментов в моей жизни.
Я давно смирилась с тем, что мама меня не любит. Смирилась с тем, что я могу рассчитывать всегда только на себя, и никто никогда мне ни в чем не поможет. Но остаться ночью совсем одной на улице было для меня самым большим ужасом, потому что оба раза, когда я оставалась ночью на улице принесли мне болезненный опыт.
Мама же прекрасно знала об этом моем страхе. Нет, я ей не рассказывала что тогда случилось, но она видела по моему лицу в какой ужас меня каждый раз приводила эта угроза.
Я на время замолчала, пытаясь перебороть в себе страх и прийти в себя, а мама продолжала комкать и заталкивать мои вещи в рюкзак как тряпки.
Однако мой страх не проходил. Сейчас в собственной квартире, на которую я тоже имела право, я чувствовала себя беспомощной и бесправной. Вместе со страхом, во мне загорелось возмущение. И я решила сделать то, что я еще никогда не делала: сделать маме больно в ответ.
– Мама, – дрожащим голосом заговорила я, – а ты не боишься, что твой мужчина в итоге выберет не тебя? Если ты будешь жить в его доме не одна, то все может произойти...
Я прикусила язык, понимая, что вот теперь меня точно навсегда выгонят из дома.
Это конец.
– Что ты сказала? – мама медленно разогнулась и подошла ко мне. – Повтори.
– Мам, я ничего такого не имела в виду... – я быстро растеряла свою смелость. – Я бы никогда не поступила так с тобой! Просто, ведь тебе же будет лучше, если я не буду мешаться у вас под ногами...
Мама не оценила мое оправдание, а вместо этого замахнулась и влепила мне звонкую пощечину.
У меня зазвенело в ушах от удара, но больше от неожиданности. Уж что-что, а руку на меня она никогда не поднимала. Поэтому сейчас я была скорее удивлена, чем чувствовала себя оскорбленной.
– Только попробуй, – зашипела она. – Если я увижу, что ты хотя бы посмотришь в его сторону, я...
В этот момент раздался звонок в дверь, и мама не договорила свою угрозу.
Я же так и осталась стоять, прижимая ладошку к щеке. И сейчас, когда я на несколько минут осталась одна, у меня выступили слезы. От злости, от смертельной усталости и безысходности.
