Как убили его мать.
Мое сердце сжимается от боли за него.
Я бы все сейчас отдала, чтобы оказаться с ним рядом. Загасить воспоминания того страшного дня. Закрыть эту рану хотя бы на тысячную часть…
– Так окажись, Алиса, – мягко улыбается Арон и протягивает мне руку. Он теперь выглядит старше. Почти таким, каким я привыкла его видеть, – Я поэтому тебя сюда и привел. Вернись ко мне…
Небо над лесной поляной грохочет. Знакомо пахнет силовыми разрядами и свежестью. Но главное – запах самого Арона – мята, хвоя и терпкий горький мед. Я иду за ним. И вкладываю свою руку в его.
За секунду до того, как с крыши дома опадает последний рыжий цветок, а подо мной разверзается земля страшной огненной раной.
Арон удерживает меня от падения и подтягивает наверх.
Я обнимаю его за шею.
Я не боюсь разъехавшейся земли. Ада кромешной тьмы, что пытается выплеснуться и утянуть меня вниз. Я боюсь, что Арон правда видел, как тот черный воин убил его мать. И он тогда был с ним один на той поляне.
– Ты не один, – шепчу я горячими непослушными губами, – больше не один…
И открываю глаза.
Арон.
Алиса открывает глаза и рывком садится на постели. На моей постели. Я раздел ее, омыл ее тело от проклятой жидкой бездны, очистил как полагалось. И надеялся на лучшее - водил ее душу по теневым лабиринтам, пока она сама страстно не пожелала вернуться.
И вот, полтора дня спустя, она проснулась.
Ее бледная кожа будто слегка светится. Алиса не замечает, что тонкое покрывало сползло на ее бедра. Не сразу понимает, что аппетитная юная грудь скрыта от меня только медно-рыжими растрепавшимися прядями волос.
Я беспокоюсь о ней, но это не мешает мне любоваться ее телом. Телом, которое будет принадлежать мне уже очень скоро. Как только ей станет хоть немного лучше… Как показала практика, лучше ничего не откладывать.
Жизнь каждого из нас может оборваться в любой момент.
Я еще не казнил ни Верховного Этарона, впрочем уже лишенного должности и титула, ни его слабоумную подружку Марту. Хотя мог. За покушение на Арави им полагалось умереть. Но я ждал. Пока Алик и Берг вытянут из этой горе-парочки все нужные мне сведения.
А уж затем я буду вершить правосудие.
Отчего-то мысль, что я мог лишиться Алисы из-за их нелепых подковерных интриг, ввергла меня в животную ярость, и я не размозжил голову бывшего-Верховного прямо там внизу, об стену грота только потому, что кроме меня никто не мог помочь Алисе. Куда важнее было заняться спасением моего мышонка… моей девочки.
Я так ее хотел, что у меня помрачалось сознание.
И теперь она смотрит на меня, хотя и немного растерянно но вполне разумно. Я понимаю, что моя Арави – со мной, телом и разумом. Что жуткие полтора дня, которые она зависала между мирами – позади.
И самая хорошая новость – за что пожалуй можно поблагодарить дурачка-Эрика: я больше не сомневаюсь в искренности Алисы. Так что созданный мной кулон – был единственным, что я планировал на ней оставить. Браслет – артефакт выжигающий разум – я намеревался с нее снять. Уже очень скоро.
Только получив Алису назад, я не готов был ее терять снова, если она солжет мне по глупости или от стеснения. Потом решу, что с этим делать.
Взгляд Алисы окончтально фокусируется. Она пытается подняться с кровати, но почти сразу откидывается обратно на подушки. Не может. Слишком ослабла.
Все это время она не отводит от меня взгляд.
Я поднимаюсь из кресла напротив кровати и делаю шаг к Алисе. Она рассеянно кладет руку себе на грудь. И кажется понимает наконец, что лежит передо мной абсолютно голая.
