Я кивнул, позволяя княжне говорить. Лаура поклонилась и опасливо произнесла:
— Алессандро, я видела сейчас в саду ту девушку, которую ты вчера нёс на руках по дворцу. Она зашла со служанкой в беседку. Я хотела с ней поговорить, но в беседке никого не оказалось. Я походила ещё по саду, но ни её, ни той служанки не нашла. Алессандро, я давно ни с кем из новеньких не разговаривала. Почему её нигде нет? Ты её куда-то отправил из дворца?
7. Глава 7. Катарина. Сад
На кровати императора я молча и крепко прижималась к нему, замерев, и, кажется, не дыша.
Спустя несколько невыносимо долгих мгновений он снял мои руки со своей шеи. Поцеловал мои пальцы, гармоничным литым движением поднялся с кровати и встал ко мне спиной.
— Я дарю тебе время, — помолчав, сказал он. — К тебе придут слуги, помогут.
Император стремительно вышел, а я съёжилась на кровати, обнимая колени. Я наблюдала, как гасло алое свечение вокруг меня. В мысли возвращалась привычная чёткость.
От моего сознания и чувств будто отползал тягучий морок, до этого момента поглощавший меня до основания.
Пришли молчаливые служанки, проводили меня в купальню, помогли намыться и высушить волосы.
Они предложили выбрать одежду. Было странно увидеть среди платьев несколько брючных костюмов, но я с удовольствием выбрала один — очень удобный мягкий комплект из тёмно-коричневого незнакомого материала.
Мне принесли еду и напитки, выглядело незнакомо, но пахло очень ароматно и оказалось вкусно. Я почувствовала себя намного лучше.
Из слов служанки я поняла, что император велел проводить меня в сад.
Тянуло в сон, но раз император приказал…
«Я говорю, и ты делаешь».
В саду оказалось очень красиво, и я с удовольствием рассматривала незнакомые деревья и яркие цветы, размышляя о произошедшем.
Раз за разом я вспоминала свои ощущения от объятий императора, когда моё тело светилось алым светом.
Неосознанно я коснулась пальцами своих губ. То, как он меня целовал…
Я погладила свои губы, краснея, осознавая, что хочу испытать это снова.
Конечно, я сравнивала императора с Лучано. Предки, да я и не знала никого, кроме Лучано, да, он целовал меня, невинное прикосновение губ, приятные слова.
А вот то, что предлагал император…
Его властные прикосновения, уверенные и бережные, вселяли странное чувство… Я никак не могла подобрать ему определение, но когда поняла, прижала ладони к пылающим щекам.
Чувство это было устойчивой, гранитной… правильности.
Я замерла, потрясённая постыдной мыслью: всё ощущалось таким правильным, что, может быть, и не стоило просить его останавливаться?
Что со мной? Я искала в себе следы той ненависти, страха и неприязни, что испытывала до его поцелуя и не находила, будто всё это оказалось выжжено алым светом и растворилось в темноте его глаз.
Я снова поравнялась с белой мраморной беседкой, увитой пышной зеленью.
Какой уже по счёту круг я делала по дорожкам сада? Сколько я уже здесь гуляла? Когда мне можно будет пойти и поспать?
При мысли, что спать я, похоже, буду в необъятной кровати императора, я поёжилась, отмечая, что к страху примешивается томительное чувство ожидания.
— Кто ты? — раздался сзади мелодичный голос.
Я обернулась. Из-за беседки появилась та самая блондинка-красавица, которая подходила к императору. Я помнила её переполненный жгучей ненавистью взгляд, поэтому на всякий случай решила промолчать.
Её нереальной красоты зелёные глаза смотрели с неприязнью, хоть на губах и была лёгкая улыбка.
