Могла.
Но…
Я хотела этот поцелуй. Видят предки, я хотела сейчас его как ничто другое на свете.
— Да… — прошептала я, и все мысли рассыпались пылью, потому что он в тот же миг завладел моими губами.
На этот раз он целовал неспешно. Будто пробовал на вкус.
Повинуясь давлению, я разомкнула губы, впуская его настойчивый язык глубже.
Во власти его томительно медленных движений я вдруг выгнулась всем телом, застонала в его губы, а ещё оттого, что мои руки прижаты одеялом, и я не могу обхватить его руками, почувствовать его кожу под ладонями.
Он отстранился, упёрся в меня тёмным взглядом, а я смотрела в его глаза, видела в них желание, страсть, голод, и поняла, что нестерпимо хочу утолить их, разделить его жажду с ним.
— Я хочу… — прошептала я, и тут же, испугавшись, опустила глаза.
— Что ты хочешь, Рина? — поглаживая меня по волосам, спросил он, спускаясь ниже и целуя мою шею. — Скажи мне, не бойся. Что ты хочешь сейчас?
— Я хочу прикоснуться… Хочу потрогать вас, ваше величество.
Он остановился и навис надо мной, заставляя меня съёжиться от мрачного взгляда.
— Ты ведь звала меня уже на «ты».
Я робко кивнула.
— Моё имя Алессандро, Рина. Я твой муж. Ты можешь называть меня по имени и на «ты».
Пожалуй, к такому уровню отношений с императором я пока не была готова, но он же не сказал «называй», он сказал «ты можешь».
Я кивнула. Да, я могу.
— Так чего ты хочешь? — спросил он, прикусив мне нижнюю губу.
Я промолчала. Император улыбнулся и снова поцеловал. Настойчивее. Жёсче.
Вдруг я поняла, что он приподнялся и стянул одеяло ниже. Одна его рука всё ещё была у меня в волосах, а вторая вычерчивала круги и линии на моей коже под ключицами, пробуждая во мне всё больше и больше томительных желаний.
На его лице играли отсветы алого света, но император совершенно не обращал на него внимания.
Он отстранился, глядя на меня, а я…
Я вспомнила, что я должна ему ответить на вопрос.
Чего я хочу?
— Я хочу… — прошептала я. — Я хочу коснуться. Тебя.
18. Глава 18. Катарина. Прикосновение
Кончиками пальцев император провёл линию от моих ключиц до одеяла, взял его за край и потянул прикрывающую меня ткань вниз, обнажая до пояса, освобождая мои руки.
Я прикрыла ладонями грудь, испуганно глядя на императора, но он не двигался, нависая надо мной, и ждал.
Рваными движениями я опасливо протянула к нему руку и коснулась его щеки. Он не двигался, а я потянула руку вниз, по его коже, от щеки, по мощной шее, на широкое плечо.
Моя ладонь лежала на его плече, а я быстро глянула на него.
Император не двигался, и, казалось, даже не дышал.
Я глубоко вдохнула и провела пальцами по бугристой руке, обводя ямки вокруг мускулов, вздувшиеся вены. Моя кожа испускала алый свет, и от моих движений по комнате вокруг танцевали алые и тёмные пятна.
Император немного отстранился, давая мне больше простора, и я уже смелее погладила его по плечу, по широкой груди с каменными пластинами мышц, задержала руку там, где гулко билось сильное сердце.
Снова посмотрела на него. От тёмного взгляда исподлобья у меня перехватило дыхание, я отдёрнула руку, прикрывая грудь.
Император взял мои руки за запястья, развёл в стороны, прижимая к постели, и накрыл жадным ртом мою грудь.
Я выгнулась от откровенной ласки, оттого, как он прикусывал, обводил языком вокруг соска, вбирал твёрдыми губами то одну грудь, то другую, а я сжимала бёдра и тянулась ему навстречу всем телом.
