Он отстранился от моей груди, лизнул сосок, и снова завладел моими губами, продолжая ласкать меня пальцами по груди, то обводя кончиками пальцев по мокрой ареоле, то сжимая её.
Казалось, мне не хватает воздуха от его откровенных ласк, страх отступал, сменяясь желанием, стремлением, жаждой чувствовать его руки и губы, продолжать ощущать его всего.
— Рина, — отпустив мои губы, тихо сказал император, поглаживая их губами, — я хочу целовать тебя. Везде. Особенно в сокровенных местах. Позволишь?
Я покраснела и испуганно посмотрела на него.
— Я могу отказаться? — прошептала я.
Император медленно кивнул. Я облегчённо перевела дыхание. Он продолжал поглаживать меня по груди рукой, касался легчайшими медленными поцелуями уголков моих губ, щёк, виска, мочки уха, возвращаясь к губам.
Сокровенных местах… Любопытство взяло верх над страхом, и я тихо спросила:
— Каких сокровенных местах?
Император приподнялся, посмотрел мне в глаза и загадочно улыбнулся.
— Я покажу одно. Коснусь рукой. Не испугаешься?
Я опасливо улыбнулась в ответ.
— Скорее всего испугаюсь, но постараюсь не кричать.
Он широко мне улыбнулся, снова поражая меня, как менялось его лицо, становясь открытым и… добрым?… Пока я пыталась осознать, что я только что видела, он снова меня поцеловал, вбирая твёрдыми губами мои губы.
Не прекращая целовать, он повёл ладонью по моему животу, ниже, скользнул пальцами между бёдер, и…
Силы барханов и песчаные дали, что же это, как же…
Я выгнулась, вцепившись руками в его плечи.
Мой протяжный стон утонул под его губами.
Император ласкал требовательными губами мои губы, гладил кончиками чутких пальцев вокруг мокрого бугорка, а я цеплялась за его плечи, потеряв себя от новых, острых, невыносимо незнакомых ощущений.
Его пальцы замедлились, губы отпустили мои.
Он спросил:
— Нравится?
Я захлопала глазами.
— Не знаю, — честно ответила я. — Это… Необычно.
— Я хочу поцеловать тебя здесь, — сказал он.
Он сказал и обвёл пальцами невыносимо чувствительную точку между половых губ, заставляя меня снова простонать и выгнуться всем телом.
Я замотала головой. Он кивнул, убрал оттуда руку и погладил мой живот.
— Только то, что ты сама захочешь, Рина, — сказал он.
Дальше всё происходило как во сне. Много поцелуев. Много прикосновений.
Мы касались, гладили друг друга, и только алый свет вокруг моего тела становился всё ярче и ярче, неумолимо затапливая всю комнату.
Вдруг император замер, подняв голову, всматриваясь куда-то перед собой.
Через мгновение он схватил меня в охапку, стремительным перекатом откатываясь в сторону. Он вскочил, поставил меня на ноги, сорвал простыню с кровати, протянул мне.
— Прикройся, живо, — его тихий приказ звучал настолько жутко, что я тут же послушалась и завернулась в простыню.
Моя кожа пылала ослепительно алым светом, просачиваясь сквозь простыню, раскрашивая всю комнату красным. Император стоял в хищной позе, заслоняя меня спиной от чего-то у двери.
Я выглянула из-за его спины. От меня, светящейся алым, высокий силуэт императора отбрасывал на стену и потолок длинную чёрную тень, которая вдруг изогнулась, подалась рябью и превратилась в огромного скорпиона.
