Я не могла скрыть своего удивления.
– Откуда вы узнали, что это мой любимый камень? – недоверчиво спросила я.
– Предположим, я умею читать мысли, – улыбнулся он.
– Надо же, как мне повезло, – ответила я, беря хризолит и принимаясь любоваться его красотой. – Менталист, да еще и фокусник.
– Фокусник? – делано удивился Ладыгин.
– Ну а кто же еще, – пожала плечами я. – Хризолиты, как говорится, не водятся в здешних краях. Эти «вечерние изумруды» можно найти в Красноярском крае или в Якутии, то есть довольно далеко от Крыма. Ну, если только вы не обладаете способностью перемещаться в пространстве…
– Способности у всех действительно разные – это я заметил еще вчера, пообщавшись с вами, – засмеялся Ладыгин. – Но… пусть это останется моим маленьким секретом. И вот еще … – Он достал из кармана рубашки фотографию. – Вы уж простите меня за мое тогдашнее поведение в музее.
На снимке, который он отдал мне, я была запечатлена в тот самый момент, когда смотрела в цветаевское зеркало. Вид у меня при этом был довольно глупый. Я едва сдержалась, чтобы не расхохотаться.
– Как сказал один из моих помощников, иногда полезно заглядывать в музей, – произнес Ладыгин.
– И не только, – ответила я и посмотрела в его смеющиеся светло-синие глаза.
Кстати, он уже не казался мне неприятным типом.
Этот сентябрьский день обещал удачу. Так, по крайней мере, думала я, торопливо обходя лужи после недавнего дождя, и на это у меня имелись определенные основания.
Во-первых, мне удалось созвониться с Ольгой Арнольдовной Забелиной, владелицей коллекции фарфоровых кукол, которая пообещала мне дать интервью. О ее коллекции еще пару месяцев назад мне рассказала моя давняя знакомая, с которой мы случайно столкнулись у входа в издательство. Во-вторых, это самое издательство выплатило мне гонорар за книгу о геммах и камеях. В-третьих, полученный гонорар я собиралась потратить на одну замечательную камею-брошь, на которую вот уже несколько месяцев назад положила глаз и которая дожидалась меня в небольшом антикварном магазине, куда я и направлялась. Мне оставалось лишь сесть в трамвай и проехать ровно три остановки, что я и намерена была сделать, так как нужный мне номер уже распахнул передо мной свои дребезжащие двери. Едва я успела расплатиться за проезд, как кто-то тронул меня за рукав плаща. Я оглянулась и увидела Елену Сергеевну Кривицкую. Елена Сергеевна до ухода на пенсию была главным редактором журнала, для которого я время от времени писала статьи, посвященные коллекционерам.
– Добрый день, Алла, – улыбнулась она.
– Добрый день, – улыбнулась в ответ я и обратила внимание на хозяйственную сумку внушительных размеров, которую Елена Сергеевна держала на коленях.
– Да вот внук в гости приехал, – объяснила она, перехватив мой взгляд. – С центрального рынка возвращаюсь.
«Странно, школьные каникулы закончились две недели назад», – подумала я, однако произнесла:
– Очень рада за вас, Елена Сергеевна.
– А вы как в наших краях? Должно быть, по делам?
Я лишь успела кивнуть, так как в этот момент трамвай так неожиданно и резко дернулся, что я едва удержалась на ногах. Какой-то мужчина, сидевший через проход, уступил мне свое место. Продолжать разговор стало затруднительно; к тому же Елена Сергеевна вскоре попрощалась со мной и направилась к выходу.
Я вышла на нужной мне остановке, прошла пару улиц, перебежала через дорогу и толкнула белую пластиковую дверь. Мелодично прозвенели дверные колокольчики. Я торопливо подошла к витрине и… застыла. Камеи не было.
