Утром уже бодрый штабной сообщил, как прошла операция. Но, прежде увидев меня, улыбнулся и сказал с мягкой интонацией: – «Я ж просил разбудить меня через два часа, чего не разбудил». Я отшутился, что мол, как комендант штаба я должен о нем заботиться. Посмеялись. Ведь мы с ним почти одногодки. По поводу штурма сообщил, что ее взяли еще к шести утра. Без потерь, только несколько раненых. Уничтожили человек двадцать боевиков. Рассказывали, что те от безысходности прыгали с девятого этажа. Но самое неприятное, с чем столкнулись наши ребята, это когда при осмотре трупов обнаружили молодого паренька. По паспорту установили, что он русский, ему 17 лет и родом из Пскова. Стало чертовски противно и обидно за все происходящее в стране. Идет, по сути, братоубийственная война. А ведь это был не единственный случай. Одни якобы сражались за независимость, другие за деньги.
После взятия гостиницы, здания МВД, а потом и президентского дворца штабы зашевелились, и все заговорили о предстоящем дальнейшем наступлении. Если раньше продвижение в город проходило медленно из-за отчаянного сопротивления дудаевцев, державших президентский дворец, то теперь линия группировки выровнялась. Это позволило перейти к активным действиям. На очередном совещании подполковник Глебов поставил задачу на перемещение батальона и на карте отметил место, куда необходимо переместиться, число и время – 3.02.95, 22.00. Центром района был Дом культуры железнодорожников. С утра, загрузив имущество в машины, экипировав личный состав, тронулись, в пешем порядке, вытянувшись цепочкой. Наш путь начинался вдоль железнодорожного вокзала. Проходя по привокзальной площади, увидели удручающую картину – результат предновогоднего наступления. Множество подбитой и обгоревшей техники, танков, БМП, даже система ПВО «Шилка» и все еще лежащие трупы. То ли боевики, то и местные жители, разобрать было трудно.
В связи с этим хочется рассказать о бездарном управлении подразделениями, в экстремальных условиях, командиром Тульской группировки, который командовал ею до прибытия заместителя командира тульской дивизии полковника Дягтева. Фамилию его называть не хочется, так как он и по сей день находиться на своей должности и, наверное, считает, что был прав, поставив такую задачу. Нас в это время не было в Чечне, поэтому выражаю мнение многих офицеров, которые не остались равнодушны к происшедшему.
Дело в том, что войска, начавшие наступление в предновогоднюю ночь, оказались в безысходном положении. Наши танковые части и мотострелки почти без сопротивления прошли через весь город и вышли на привокзальную площадь. Командиры решили, что боевики ушли из города, и поспешили доложить о выполнении задачи. Танки скопились на площади и в узких улицах. Местные жители поначалу хорошо встретили наши части, поздравляли с новым годом, приносили спиртное.
Потеряв бдительность, военные и не подозревали, что попали в смертельную западню. С утра все и началось, вплотную из гранатометов дудаевцы начали жечь танки, расстреливать солдат и офицеров. Управление нарушилось, в панике никто точно не знал, кто, откуда стреляет, танки оказались практически бесполезны. Побросав технику, начали разбегаться и занимать круговую оборону. Видимо по рации запросили помощь. Но, не зная конкретной обстановки, было трудно предпринимать какие то шаги. Если послать войска на выручки, не зная, где находятся свои, вероятен риск ввязаться в бой со своими. Ведь в горячке не разберешь – кто свой, а кто чужой.
