И ещё напомню, что трансконтинентальных государств, расположенных сразу в нескольких частях света, немного. Ещё меньше евроазиатов: Россия, Турция и Казахстан, плюс по разным версиям проведения границ Азербайджан и Грузия.
–
И такое кресло.
В салоне у маникюрши в кабинете кроме её рабочего места есть ещё одно, странное: у окна крутая лестница с тремя высокими ступеньками, сверху площадка. На ней, как на сцене, кресло на колёсиках. Перед площадкой кухонный стол с раковиной, смесителем и водопроводом. Всегда думала, что на этом сооружении делают … не маникор. Но на процедурах я бывала одна, на постамент я только смущённо покашивалась.
И вот сегодня была и вторая маникюрша. Старше меня, под 70, с набоковским именем, ядрёным макияжем и разложенными инструментами, напоминающими сцены про гестапо из “17 мгновений весны”. Я свою тихо спросила:
– При нас будет делать?
– Да. Я просила её в разное время принимать своих клиенток, говорила, что моим не нравится. Но ей всё равно, хозяйке салона тоже.
Пришла её клиентка, прошла к ступенькам. Я содрогнулась: неужели при нас будет делать эпиляцию, даже ширмы же нет! Оказалось… это был всего лишь педикюр. Моя-то делает его на “земном” кресле, с ванночкой на полу. А тут клиентка сидит высоко в воздухе, как на шкафу, с опущенными в тазик на столе ногами, осматривая остальных внизу.
Сказала своей, что всё это время думала на другую процедуру. Смешно.
–
Кабинет, клиент, картина.
Писала в “Хронике ремонта”, что не собиралась загружать кабинет вещами, хотела по-минимуму, но оказалось, что при таком антураже раздаётся эхо и мешает при общении. Погуглила, выяснила, кое-что привнесла, дело оставалось за картиной на холсте, пишут – хорошо путает виражи звуковых волн.
Принесла одну из дома, для начала прислонила к стеночке – вдруг не приживётся? После консультации клиент спросил:
– Картина уже была тут, или я её раньше не замечал?
Успокоила, что не было. Рассказала историю её обретения – как я посмотрела на “Культуре” фильм “Побег из города” о художнице Галине Быстрицкой, пишущей картины с натуры в Криушкино под Переяславлем-Залесским, как нашла её в соцсети, списалась, та откликнулась, прислала мне свою книгу. Потом по её Дневнику путешествий я делала на своей работе в комнате психологической разгрузки мини-вернисаж. А, будучи в Москве в командировке, была приглашена ею в легендарный дом художников на Масловке, тот самый, что “На Верхней Масловке” Дины Рубиной. Там был вечер с кофе, смешными пирожными, прислонёнными к стенам картинами в два этажа и рассказами о судьбах здешних художников, о жизни Галины в Стамбуле.
Созерцание полотна, кстати, повлияло на диалог с клиентом: оно словно открыло потайную дверцу в его памяти, душе. Прижилась картина.
–
Старую традицию резать Оливье под “Иронию судьбы” может вытеснить спровоцированный ажиотажем на билет/балет “Щелкунчик” показ спектакля 31-го в прямом эфире и сподвигнуть россиян единовременно сразиться с мышиным королём и закружиться в Вальсе цветов.
–
Выбор кофе.
Озадачилась я выбором кофе, искала зёрна в килограммовой фасовке, поарабистее. Изучила отзывы, намеревалась одновременно продегустировать 2-3 разных пакета – выбрать, определиться и чтоб впредь знать. Но открывались пакеты из закромов (родины) кухни один за другим, сеанс сравнительного тестирования в очередной раз был профукан, и я махнула рукой.
