Читать онлайн Андрей Киров - Незапланированный адюльтер

Вчера, неожиданно для самого себя, с бухты-барахты, чпокнул1 жену приятеля. Уже очень немолодую, 42-летнюю дэ2, изрядно потрёпанную алкоголем, мать двух взрослых дочерей и в довесок бабушку. Да, господа офицера́, признаюсь к своему стыду, – пришлось трахнуть бабушку! Чтобы мотыжить бабушек, у меня, ещё молодого мужчины 45 лет, с хорошо работающим половым органом, такого конфуза не наблюдалось. Не то что на горизонте, а даже и воочию. Вот так, не подумавши… «Отодрать» бабушку… когда там две симпатичные взрослые дочери! Их драть надо в первую очередь! А тем более жену друга. Вообще-то у меня и в мыслях не было занзибарить (о, сленговое словечко придумал) бабушку, и уж тем более жену приятеля; я считаю дурным тоном для каждого уважающего себя мэна с работающим балдомером3 – в том плане, если мужчина не эректильный дисфункционер4 (ещё одно словосочетание придумал), и не важно, сколько ему лет, – фачить чужих жён, да ещё и бабушек, к тому же злоупотребляющих алкоголем, неразвитых в плане секса, с жиром, целлюлитом и тромбофлебитом на разных участках женского туловища, вышедших по всем основным параметрам в тираж и при иных обстоятельствах которых только и осталось оттащить на помойку, фигурально выражаясь…

Когда по улицам российских городов бегают кучи, стаи, конклавы молоденьких симпатичных сочных женских пиписек с ароматом распускающихся цветов и жаждущих, чтобы кто-нибудь их натянул по-взрослому. А так как настоящих «натягивальщиков» почти не осталось (они все сидят в интернете, на форумах по теме «Есть ли жизнь на Марсе», за исключением редких случаев), то и юных и не очень дев, смотрящих на мэнов как на железный ящик в банке, куда вставляют кредитную карту, чтобы выдавал башли5, резко увеличилось за последние двадцать лет со стороны представительниц более чем прекрасного племени (которое с каждым годом становится всё прекраснее… если верить телевизору и интернету, мать его за ногу). Конечно, бывают исключения… Если у дамы красивый счёт в швейцарском банке, тогда не имеет значения, сколько ей лет и какие она имеет изъяны на теле и бабушка она или уже прабабушка. Этот счёт с красивыми шестизначными и более нулями после других серьёзных цифр перекрывает все дамские недостатки после тридцати и даже придаёт им какое-то очарование, загадочность и магнетизм. Но так сложились обстоятельства – а они нередко складываются не так, как мы хотим, и даже нередко мы и не подозреваем, как они могут сложиться, – эти грёбаные обстоятельства, что мне пришлось заняться сексом пусть с ещё не старой и местами даже привлекательной, но – увы, господа офицера́, – бабушкой, и тем более – отягчающее обстоятельство – женой приятеля! Понятно, если мужчина с ослабленным, мягко выражаясь, стендапом6 полового члена, встающего абы как (я уже написал выше как), то бабушка такому мэну в самый раз – присовывать по большим праздникам на две-три минуты, но когда ты в мужской силе и «драконишь» по часу и более за один заход и часто – тогда ебать бабушку, это уже девиация…

(Без обиды, мужики, никого не хочу задеть, у кого не в порядке с эректильной – как я придумал выше – способностью для качественного удовлетворения женщины.)

Я как бы считаюсь другом их семьи и иногда, скуки ради, не очень часто, захожу полюбопытствовать, как у них дела продвигаются на семейном фронте. Их семейные отношения и в самом деле типа фронта; за последние несколько лет, как я ни заходил в гости, всегда было одно и то же, что даже превратилось в рутину семейных баталий: пьяные скандалы, развивающиеся по одному и тому же сценарию. Всё начиналось с мирных на первый взгляд, кажущихся безобидными кухонных застолий, и постепенно, по мере увеличивающихся выпитых стопок водки, вкупе с алкогольным градусом рос и градус накала словесных перепалок, оскорблений и припоминаний застарелых обид в адрес друг друга, неумолимо перерастающих в кулачные бои без правил между супругами. Причём нередко с использованием попавших под руку бытовых и кухонных столовых приборов. Ещё и по этой причине я старался в последнее время как можно реже заходить к ним в гости. Потому что с каждым разом количество выпитых стопок водки становилось всё больше и больше и накал страстей становился всё яростнее, ожесточённее и грубее, а кухонные предметы, используемые супругами в качестве нападения и защиты, были всё опаснее и изощрённее. Один раз супруга кинула в супруга утюгом, оказавшимся на кухне, а другой раз супруг напал на супругу с ножом; хорошо я сидел сбоку на табурете, успел выбить нож, а то бы хана молодой бабушке – не ходить в лес за дровами! Внучка – дочь её старшей дочери – больше бы не увидела пьяную морду гранддоты.

Нередко в этих алкогольных матримониальных войнах принимали активное участие и дочери – естественно, по закону природы на стороне матери против отца – и, повалив его всем скопом, связывали бельевой верёвкой. Тащили в комнату и бросали на раскладушку, заранее для этого разложенную. А так как эти случаи со временем приобрели каждодневный характер, то и раскладушка уже не складывалась, после того как глава семейства трезвел, и так и стояла у стенки (это где посуда, одежда и т. д.) как дополнительный спальный предмет. Тем более и некоторые пьяные гости – Тамарка их укладывала на раскладушку, кто не мог добраться до дома своим ходом, а денег на такси ни у кого не было. Хотя дочери и не участвовали в застольях пэрентсов7 и нередко выпивающих с ними собутыльников. По этой причине старшая дочь – от бесконечных пьяных разборок «главы семейства», как он сам себя считал (и, кроме него, в их семье больше никто не придерживался такого мнения), с постоянными угрозами «перерезать этих сук», как он в пьяном угаре назвал жену и дочерей, – вышла замуж за частного предпринимателя, торгующего турецкой джинсой и китайской синтетической спортивной одеждой на вещевом рынке и ушла с ним жить на частную квартиру (со свекровью ей было жить не в комфортабель) и уже там опросталась дитём – девочкой.

А младшая дочь, не в пример старшей, особа романтичная: то мечтает о богатом принце, как она поедет в мегаполис и познакомится с таким в ночном клубе; то мечтает о популярном певце (не буду называть фамилию), натирая пальцем киску в ванной до посинения ногтей на пальцах ног. Постер с его изображением она повесила прямо на стене, приклеила скотчем на плитку бежевого цвета, где унитаз; певец, накрашенный как пидарец, улыбается с постера. Из ванны, если повернуть голову вправо, хорошо видно (а сидя на толчке8 – не очень, надо голову задирать, это, знаете ли, при некоторых деликатных отправных функциях организма не очень удобно). И когда занимается этим сверхпопулярным у многих современных девушек, женщин и даже, не побоюсь предположить, бабушек дельцем, со страстными стонами, словно с ней в ванной находится этот популярный певец, и выплёскиванием воды из ванны, её пьяная мамаша читает заплетающимся языком ей мораль из коридора через закрытую на крючок дверь: дескать, дочка, как тебе не стыдно, что ты там сейчас делаешь в ванной, мать позоришь, что подумают соседи, разве мы тебя с отцом (который, кстати, в это время частенько уже валялся пьяный на диване) этому учили, и потом в школе этому учили. Вот когда я училась в советской школе и была комсомолкой, нас совсем другому учили, нас заставляли учить стихотворение «Я помню чудное мгновенье, когда тебя увидел я, мой член вскочил, как привиденье…», или Некрасова «Однажды в студёную зимнюю пору…», или, на худой конец, Горького «Над седой равниной моря блюёт гордо пьяный Боря…». Или тебя этому Галька (подружка) научила, путается, шалава, с тринадцати лет со взрослыми мужиками…

Так она её ругает из-за двери… А сама таким деликатным женским шалостям предаётся не меньше, а иногда и больше, чем дочь, если не вдрабадан пьяная или с тяжёлого похмелья и когда супружника нет дома. Он даже и не подозревает об этом, о тайных женских страстях, происходящих за закрытыми дверями комнат, как не подозревали о них ни Крафт-Эбинг, ни этот морально-нравственный урод, пожизненный импотент Фрейдовый Зиг, написавший кучу мутной словесной белиберды из области сексопатологии обыденной жизни молодых замужних дам до тридцати и старше. Сама мне и призналась по пьяни, в приватной, почти как на приёме у слесаря-психотерапевта, беседе, когда мы как-то хорошенько поддали и завели откровенные разговоры на сексуальные темы среди супругов: дескать, Тамарка, как у вас с Петей-то, есть какой-нибудь позитив на личном сексуальном фронте?

Спросил её из чистого любопытства. Правду она скажет или будет пиздеть, как большинство замужних дам, что у них с мужьями в постели всё о’кей; а что там никакого позитива, а о’кея тем паче, наблюдая за их колченогой семейной жизнью с близкого расстояния и по пьяным откровениям Пети, спонтанно прорывающимся в беседе, и на пушечный выстрел не наблюдается. Как, впрочем, и у многих современных семейных пар. Да никак, призналась она честно, и я даже удивился, что баба сразу сказала правду, что у неё с мужем интимная жизнь – фуфло, а не жизнь, чуть ли не со дня бракосочетания. (Прошу обратить внимание: это ещё с советских времён такая постановка вопроса.) Обычно многие дамы – правды от них – член вот в чём признаются, если только не припрёт или вся изнанка их жизни, как на ладони, не засветится для окружающих. Впрочем, ложь в отношениях между дамами и джентльменами – явление обычное, начиная с признаний в любви и заканчивая: «Куда пошёл?» – «Мусор из ведра выкинуть».

Когда же я её спрашивал: «А как же ты живёшь тогда без интима? На сторону ходишь от Пети? Давай колись, я ему ничего не скажу», – «Что ты, Витя, – делала она возмущённое лицо, – как это можно?!» И в самом деле, в провинциальном городке это довольно проблематично – сходить замужней даме на сторону, если у неё нет интима с мужем, или почти нет, что одно и то же. Это не в мегаполисе, куда жена поехала, и чего она где шляется – муж не в курсе. «Алло, дорогая, ты где?» – «Кофе пью с Танькой (подругой) в Ясенево», – а сама в Коньково сосёт у Яши. А тут не забалуешь: увидят знакомые с чужим мужиком – город маленький, – скажут мужу, тот рыло начистит, уже будет реальная причина. И то Петя по пьяни как-то признался, что её трахал на даче муж его сестры – бывший десантник; он пьяный валялся в соседней комнате, не спал, но делал вид, потому что десантник здоровый, как Арнольд Шварц, и психованный – в Чечне служил в 90-е, когда там Джохар Дудаев восстание поднял против русских. А где сестра была – непонятно, может, тоже мотыжилась с соседом по даче, а днём они все вместе как ни в чём не бывало картошку сажали на участке: джентльмены копали лопатами, а дамы кидали корнеплоды в борозду. Когда все пьяные, чужую бабу выебать при желании – я это подчёркиваю, – если оно есть, – как два пальца об асфальт, по поговорке: «Баба пьяная – пизда чужая», – прошу извинить за такую грубую, прямолинейную подачу факта.

«Как же ты решаешь проблему секса? Мастурбируешь?» – задал я ей вопрос в лоб. Если твой Петя под влиянием злоупотребления спиртных напитков сформировал в себе стойкого импотента за полтора-два десятка лет и не употребляет тебя по назначению, а если и случается такой сюрприз для замужней дамы, то исключительно в редких, я бы осмелился предположить, в редчайших случаях, и то эти исключительные случки у замужней уже не один год дамы плохого качества: еле влез по пьяни в рабоче-крестьянской позе (в догги-стайл ноги не держат, руками надо упираться в стенку или хотя бы для устойчивости держаться за тендер (зад) жены, не говоря уже о более сложных, с физической нагрузкой позах типа «парящие морские чайки» или «вопящая обезьяна, обнимающая дерево», – цветистые названия поз при занятии любовью в «Дао любви»), еле нашёл дырку, вставил не без труда, конечно, полувялого, качнул два-три раза и отвалился, как гусеница от листка – и отдыхай, Галина! (То есть Тамара. «Встретил я Тамару, купил гондонов пару…» – как поётся в одной похабной подзаборной песенке. Текст песни, кому интересно, будет в конце повести. Вы уже да, читатели, обратили внимание… что у автора в некоторых повестях в конце то анекдоты есть, то вот такие незамысловатые песенки…) А Тамара лежит, как выброшенное на берег бревно, и «ни бе, ни ме, ни кукареку» – то есть и не поняла, в чём дело, чего это там у неё муж Петя ковырнул пару раз. Только после такого «секса» у неё то голова болит, то в пояснице ломит, то пятки чешутся, то в заднем проходе свербит – особенно неудобно почесать, если у плиты стоишь…