Нежна и опасна - страница 47

— Дед за­болел, а Ва­силий Ива­нович пред­ло­жил оп­ла­тить опе­рацию вза­мен мо­его сек­са с од­ним муж­чи­ной, — от­ве­тила я пря­мо и чёт­ко.

Врать Бо­рису Ми­хай­ло­вичу не име­ло смыс­ла. Это он — цель тер­ро­рис­тов. На­вер­ня­ка он знал о де­ле всё, вклю­чая пос­лужной спи­сок мел­кой прос­ти­тут­ки Ди­аны.

— И ты бла­город­но по­жер­тво­вала сво­ей девс­твен­ностью, что­бы спас­ти де­душ­ку?

Ви­дя, что я на­зываю ве­щи сво­ими име­нами, он то­же не стал це­ремо­нить­ся. А, мо­жет, он в прин­ци­пе не це­ремо­нил­ся с та­кими как я.

— А я ни­чем не жер­тво­вала: мне бы­ло пле­вать на девс­твен­ность. Я бы­ла ра­да, что мо­его де­да вы­лечат клас­сные вра­чи в из­ра­иль­ской кли­нике, а мне все­го лишь при­дёт­ся по­тер­петь ма­лень­кое не­удобс­тво. Мне ка­залось, что это очень вы­год­ная сдел­ка. Я и сей­час так ду­маю.

Он сно­ва вы­пус­тил струю ды­ма, ко­торый не спе­шил под­ни­мать­ся вверх или рас­се­ивать­ся, а ви­сел меж­ду на­ми си­зым об­ла­ком. Ях­та по­качи­валась, но об­ла­ко — нет. Единс­твен­ное, что ос­та­валось не­зыб­ле­мым в этом не­надёж­ном ми­ре.

— Ты та­кая прак­тичная и рас­су­дитель­ная?

— Нет, я прос­то бес­чувс­твен­ная. — Он под­нял гус­тые се­дые бро­ви, и я по­яс­ни­ла: — Мне всё рав­но: за­нимать­ся сек­сом или щёл­кать се­меч­ки. Ме­ня это ни­как не за­дева­ет. Вы бы ста­ли пе­режи­вать из-за то­го, на что вам пле­вать, но что при­носит вы­сокий ста­биль­ный до­ход? — Он сде­лал гри­масу, ко­торую я трак­то­вала в нуж­ную сто­рону: — Вот и я не пе­режи­вала.

— И те­бе не бы­ло про­тив­но?

— Нет. А по­чему мне дол­жно быть про­тив­но? — Про­тив во­ли я на­чала злить­ся, слов­но ме­ня в чём-то об­ви­няли. — Ну, по­тыкал в ме­ня муж­чи­на сво­им ор­га­ном — это что, про­тиво­речит за­конам при­роды? Или это про­тиво­ес­тес­твен­но?

— А по­том ещё две­над­цать муж­чин по­тыка­ли.

— А-а, вы пос­чи­тали! Да, по­том ещё две­над­цать. От Ми­хи Ра­дича до Ки­рил­ла… — и тут я осек­лась.

При­куси­ла гу­бу и от­верну­лась к ок­ну, за ко­торым ли­ния го­ризон­та пля­сала в та­ких не­во­об­ра­зимых плос­костях, что к гор­лу под­ка­тил ком. За­тош­ни­ло, же­лудок сжал­ся.

— С Ки­рил­лом у те­бя то­же се­меч­ки? — жёс­тко спро­сил Бо­рис Ми­хай­ло­вич.

— С Ки­рил­лом всё ина­че.

— Ты его лю­бишь?

На пря­мой от­вет мне не­чего бы­ло от­ве­тить. Пе­ред гла­зами плыл то ли ту­ман, то ли си­гарет­ный дым. Я ощу­тила, что ру­ки сов­сем за­леде­нели.

— Так он ме­ня то­же не лю­бит, — че­рез дур­но­ту про­гово­рила я. — Спро­сите у не­го, ес­ли не ве­рите.

— А за­чем вы тог­да вмес­те?

— За­тем, что без люб­ви то­же на­до как-то жить. Не уми­рать же те­перь…

«…ес­ли лю­бишь то­го, кто те­бе не пред­назна­чен…»

Я сог­ну­лась, ожи­дая, что опо­рож­нится же­лудок, но вмес­то это­го по­чувс­тво­вала, как по ще­кам по­бежа­ли го­рячие слё­зы. Я зак­ры­ла ли­цо ру­ками и на­чала ры­дать в го­лос, не стес­ня­ясь Бо­риса Ми­хай­ло­вича.

Это он ме­ня до­вёл! За­чем он расс­пра­шивал о том, о чём не сто­ит расс­пра­шивать прос­ти­тут­ку? Она или сол­жёт, или ус­тро­ит ис­те­рику.

Он схо­дил к ба­ру и при­нёс мне ко­роб­ку с сал­фетка­ми. Я вы­дер­ну­ла сра­зу три шту­ки и выс­морка­лась. Он сел ря­дом и по­дож­дал, по­ка я не прек­ра­щу всхли­пывать:

— Аня, ска­жи, ты ве­ришь в сов­па­дения?

Я по­кача­ла го­ловой.

— Вот и я не ве­рю. — Он по­вер­нулся на ди­ване бо­ком и за­гово­рил быс­тро и от­ры­вис­то: — Ме­ня дос­та­ли эти по­куше­ния. Ди­летант­ские, глу­пые, не­удач­ные — но при этом ни­каких за­цепок, ни­каких по­доз­ре­ва­емых. Это как уку­сы бе­шеной пче­лы в тем­но­те — ты не зна­ешь, что ей нуж­но, и от­ку­да она при­летит в сле­ду­ющий раз. Я хо­чу най­ти за­каз­чи­ка. Ре­жис­сё­ра это­го иди­от­ско­го спек­такля. Ты — единс­твен­ная ни­точ­ка.