Нежная Ева - страница 5

– Жить не хочу, – признался я.

– Прекрати! Ты чего? – Толик ударил меня в плечо. – Жив, здоров и радуйся! Со временем забудется.

Легко ему говорить! Он весь вечер провёл с Капой, пил, плясал, веселился и ни о чём подобном и помыслить не мог.

Я снова лёг и накрылся одеялом.

– И прекрати хандрить! – набросился на меня Покровский. – Давай поднимайся, сходим куда-нибудь.

– Не хочу.

– Подъём. Пойдём в кино, развеешься.

Я помотал головой.

– Что? Весь день валяться будешь?

Мне не хотелось ничего. Абсолютно ничего. Даже присутствие Толика начало тяготить. Я не ответил.

– Как знаешь… – Покровский, как мне показалось, немного обиделся, он поднялся и направился к выходу. – Звони, если надумаешь.

Толик ушёл, а я, снова уткнувшись в подушку, стал размышлять, что бы стоили его рассуждения о судьбе, окажись он на моём месте? Кто был бы хозяином ситуации – он одолел бы судьбу, или она раздавила бы его? Покровский был прав в одном: замыкаться в себе – самое гиблое дело.

Пересилив себя, в понедельник я отправился в школу.

Я шёл той же дорогой, заходил в то же самое здание, поднимался по тем же лестницам, проходил по тем же коридорам… Но что-то изменилось. Что-то было не так. Школа стала какой-то чужой, а я словно новичок, пришедший в первый раз. Казалось, на меня не смотрят, а странно косятся, не здороваются, а ёрничают и посмеиваются. Конечно, я поторопился, надо было окончательно прийти в себя, а потом только выходить из дома. Теперь, вероятно, придётся идти к психиатру, чтобы восстановить адекватное отношение к окружающему миру, но всё восстановилось само собой, когда в ответ на моё приветствие Капа демонстративно собрала свои вещи и пересела на свободное место последней парты.

Я обернулся и посмотрел на Покровского. Повышенно активно он беседовал с соседкой по парте. Спина Толика сказала мне о многом. Я вовсе не сошёл с ума, мир вокруг меня действительно изменился. Мне не показалось, что девчонки тайком перешёптываются и похихикивают, а одноклассники игнорируют моё присутствие.

Стараясь не подавать вида, я разложил тетради, сел и продолжил наблюдение за напряжённой спиной Покровского. Не выдержав, он обернулся и столкнулся со мной глазами. Этой секунды было достаточно, чтобы понять, что клятва друга для Толика ничего не значит. Он быстро отвёл глаза в сторону и отвернулся. О моей истории знали все. Я ошибался, думая, что самое страшное позади.

Воспоминания не из приятных. Что вдруг накатило? Видимо, туча сделала своё мрачное дело. Покорившись непогоде, принимаю ничью.

– …Илюша – скромный мальчик, ни за что не расскажет… – доносится из комнаты. – Но мать-то он не проведёт, я чувствую.

Опять мама моет мне кости, нанося маску на лицо очередной клиентке.