Антоша тогда был совсем маленький, ему всё было в новинку и всё интересно, мы пересмотрели все лучшие в мире мультики, сходили на все мероприятия. Папа тогда смотрел на это и смеялся, говоря, что это нужно больше мне, чем Антоше, он ещё слишком маленький для того, чтобы понять, что там происходит. Так и было. Я училась на курсах дизайна и графики, делая домашние задания по ночам, потому что компьютер в доме был только один, и вечерами за ним сидели все по очереди, а я не могла работать урывками, мне нужно было как следует настроиться и погрузиться в процесс, это занимало часа три, и потом я ударно трудилась ещё часов пять-семь, выдыхалась, отдыхала и шла спать под утро. А днём прогуливала пары, потому что не могла подняться с постели чисто физически, будильник играл, я его слышала, а встать не могла.
Потом меня отчислили, я не особенно жалела об этом, зато родители восприняли это как свою личную трагедию, меня пилили и пинали круглосуточно, со всех сторон, даже Антоша пытался меня бить и отбирать у меня еду, игрушки и пульт от телевизора, аргументируя это тем, что мне всё нельзя, потому что я наказана, за то, что я плохо училась и теперь отчислена. Ему казалось, что это весёлая игра, в которую играет вся семья, и он в эту игру встраивался, постоянно оглядываясь на взрослых и ожидая их реакции, а взрослые это поощряли, смеялись и записывали на видео, так что он считал, что всё делает правильно, и продолжал.
Я каждый день слушала пророчества о своей будущей голодной смерти под забором, и продолжала их слышать даже тогда, когда устроилась на работу – все были уверены, что если меня взяли без диплома, то это не работа, а какое-то временное баловство, которое вот-вот закончится тем, что меня либо выгонят, не заплатив, либо мою фирму закроет налоговая. Я прошла трёхмесячный испытательный срок и получала зарплату день в день, но это совершенно ничего не меняло – игра «пни Аню, она неудачница» всем так полюбилась, что заканчивать её никто не собирался. Даже Карина в неё иногда включалась – с тем же энтузиазмом, с которым она сейчас уговаривала меня сменить работу и съехать от родителей, тогда она уговаривала меня куда-нибудь поступить, слала на почту варианты вузов и подготовительных курсов, предлагала оплатить репетиторов и отдать свои конспекты. Я смотрела на весь этот цирк вокруг Анечки-неудачницы так, как будто это всё было отдельно от меня, а я просто вынуждена была это наблюдать, потому что жила с этими людьми под одной крышей. Чтобы этого не видеть, я нашла очень удобный выход – поменьше с ними под этой общей крышей находиться. Это не стало проблемой.
На своей первой работе я без преувеличений пахала до ночи, там все так пахали. Кому не нравилось, тот увольнялся, на его место находили нового на следующий же день. Поток заказов был бешеный, мы работали быстро, часто в ущерб качеству, я отработала ровно год и ушла, потому что все серьёзные работодатели требовали год опыта, я его получила и резко поверила в себя, с чего-то решив, что уж теперь-то точно найду работу получше с зарплатой повыше. И вот тут меня ждало сразу два облома, из-за которых я сидела без работы почти четыре месяца, круглосуточно выслушивая от родственников, что они-то знали, они-то понимали, а я, дура наивная, надеялась, но это только потому, что я жизни не знаю, а они знают, поэтому довыделывалась, и сиди теперь.
