Нежнее неба. Собрание стихотворений - страница 24
Тот миг мне был всего дороже,
Я на десятом небе был.
Но вдруг на самом сладком месте
Блеснула мысль в уме моем,
Что Тата с Катечкою вместе
Теперь на даче и вдвоем.
Они целуются бесспорно,
Воркуя словно голубки,
И я, рассвирепев, упорно
Стирал о гравий каблуки.
Моя душа набухла злостью,
В ней стало сыро и темно,
И я огрев скамейку тростью
Поехал к музам в «Домино».
1920 г. 18 августа. Среда.
Москва
«Томительные дни сомнения и лени…»
Томительные дни сомнения и лени…
От жуткой пустоты душа изнемогла…
Перед грядущей тьмой клоню в тоске колени
В уединении домашнего угла.
А осень шелестит шелками покрывала,
Шуршит валежником по травам шлейф влача;
Тупая боль души еще не миновала
И сердце ночи ждет как смертник палача.
И хочется вослед за стаею утиной
Покинуть берега для глуби мутных вод;
Бестрепетен покой под выцветшею тиной
И сладок поцелуй забвения… И вот
Не верю, не ищу, не знаю даже надо ль
Надеждою встречать улыбку поутру,
Когда моя душа как лиственная падаль
Мятется, трепеща, на жизненном ветру.
<23 августа 1920 г. Понедельник.
Москва>
«О, неизбежность наших встреч!…»
О, неизбежность наших встреч! —
В прозрачной влаге пена яда…
Как трудно сердце уберечь
От слишком ласкового взгляда!
Прикосновенья жадных рук
Еще робки, но не случайны,
И с каждой встречей уже круг
Под покрывалом сладкой тайны.
Душа предчувствием жива,
Надежды скрыты не в кольце ли?
И рвутся мыслей кружева
Не достигая самой цели.
Движенья медленные лгут,
Они должны быть нежно-грубы,
Когда так близко стерегут
Слегка накрашенные губы.
<24 августа 1920 г. Вторник.
Москва>
«Истомной лени я…»
Истомной лени я
Не одолею,
В тупом томлении
Мечту лелею.
Душа взволнована,
Ей сон неведом,
Уже давно она
Пленилась бредом.
Томишься в зале ты
Ненужной верой,
И чувства залиты
Тоскою серой.
Ах, если можно мы,
Готовя встречу
С пустыми ножнами
Пройдем сквозь сечу.
И алый прах от ног
Стряхнем легко мы,
В просторах бархатных
К любви влекомы.
1920 г. 26 августа. Четверг.
Москва
«Какие силы водят мной?!…»
Какие силы водят мной?!.
Зачем иду к тебе я, осень?!.
В саду тоскливо и темно,
А только без четверти восемь.
Глядят из каждого угла
Насторожившиеся тени;
Душа любви не сберегла
И обессилела в смятеньи.
И вот – остывшая – одна,
Она в самодовольстве лживом
Ничьим волненьям не родна
И не близка ничьим порывам.
О, как ничтожен жребий мой:
Отдать поклон соседке-деве
И не спеша идти домой,
Когда часы покажут девять!..
<27 августа 1920 г. Пятница.
Москва>
«И тишина… И слабо пахнет мятой…»
И тишина… И слабо пахнет мятой…
И полумрак ревниво озаря,
Ее косы растрепанной и смятой
Сквозь тюль гардин касается заря.
Ах, после ласк любовь еще дороже,
Ясней глаза и щеки розовей,
И гуще синь в мгновенья легкой дрожи
Под траурными нитями бровей.
<23 сентября 1920 г. Четверг.
Москва>
«Самое близкое сердцу – осени, зимы и весны…»
Самое близкое сердцу – осени, зимы и весны,
Самое лучшее в жизни – сумерки, ночи и дни;
Пусть майским утром деревья благоуханны и роены,
А в сентябре на закате ржавы и чахлы они.
Есть красота и в недуге; мне одинаково милы
Шумная вешняя радость, строгий осенний покой;
О, чаровница-природа, прелести символ и силы,
Вечно была ты прекрасной, вечно и будешь такой!
Где в этом мире лукавом лучше найду я подругу?
Кто беззаветней полюбит? Кто приласкает нежней?
Ты лишь одна улыбнешься в миг безнадежности другу,
Ты лишь одна не изменишь мне до конца моих дней…
Похожие книги
Николай Николаевич Минаев (1895–1967) – артист балета, политический преступник, виртуозный лирический поэт – за всю жизнь увидел напечатанными немногим более пятидесяти собственных стихотворений, что составляет меньше пяти процентов от чудом сохранившегося в архиве корпуса его текстов. Настоящая книга представляет читателю практически полный свод его лирики, снабженный подробными комментариями, где впервые – после десятилетий забвения – реконстру
Творчество Григория Яковлевича Ширмана (1898–1956), очень ярко заявившего о себе в середине 1920-х гг., осталось не понято и не принято современниками. Талантливый поэт, мастер сонета, Ширман уже в конце 1920-х выпал из литературы почти на 60 лет. В настоящем издании полностью переиздаются поэтические сборники Ширмана, впервые публикуется анонсировавшийся, но так и не вышедший при жизни автора сборник «Апокрифы», а также избранные стихотворения 1
Дмитрий Петрович Шестаков (1869–1937) при жизни был известен как филолог-классик, переводчик и критик, хотя его первые поэтические опыты одобрил А. А. Фет. В книге с возможной полнотой собрано его оригинальное поэтическое наследие, включая наиболее значительную часть – стихотворения 1925–1934 гг., опубликованные лишь через много десятилетий после смерти автора. В основу издания легли материалы из РГБ и РГАЛИ. Около 200 стихотворений печатаются вп
Что мы знаем о блокаде Ленинграда? Дневник Тани Савичевой, метроном, стихи Ольги Берггольц – вот наиболее яркие ассоциации. Как трагедия стала возможна и почему это произошло лишь с одним городом за четыре страшных года войны? В этой книге коллектив российских историков обращается к ранее опубликованным архивным документам, шаг за шагом восстанавливая события, которые привели к голоду сотен тысяч ленинградцев. Дополняя источники статьями и коммен
Генеалогия, алгоритм поиска родословной, практические советы и рекомендации, автофикшн, философия времени, путешествие по городам и пяти странам, путешествие во времени и пространстве… Можно ли это уместить в одну книгу? Можно, если это родословный детектив-путешествие, вобравший в себя реальные и вымышленные события, которые невозможно отделить друг от друга. Такого вы ещё не читали. Книга, которая писалась десять лет. Нет, всю жизнь. И она не о
Героиня книги «Зеркало-псише» Марья Ивановна Ушкина проходит путь от детства до зрелости, сопровождаемая субличностью зазеркалья. Иногда с лирической светлой грустью, иногда с юмором и самоиронией героиня проживает свои ошибки. Зачёркивает летние дни сложного детства и отрочества в календарях, составляет список своих поклонников, покидает любимого, придумывает теорию жизненных циклов и щедро делится творческим анализом собственных ошибок.
«Алая заря» свидетельствует о возвращении на Землю сотворённого человека. Казнь (заклание) и Пробуждение (оживление трупа) – не вымысел. Это быль. Адам Антихрист – человек, сотворённый в истине (Дух истины). И это факт.
Многие мечтают жить в собственном двухэтажном доме. И чтоб природа вокруг… Но так ли это здорово на самом деле? Мечта Вики и Игоря наконец осуществилась. Им удалось сменить квартиру на частный дом. Вот только в его стенах все реже раздается детский смех и все чаще – крики и ругань. Отношения между супругами накаляются, у их дочери появляется воображаемый друг, а их сын знакомится со странной девушкой. А лес вокруг таит много тайн.
В надежде начать новую жизнь и уйти от прошлых неудач, бывшая сотрудница полиции Джесс Гринэйкр устраивается ассистентом на лондонскую киностудию, даже не подозревая, что в первый же день встретит там Люка Маккензи – мировую знаменитость. Но и звезды не застрахованы от ударов судьбы – прошлое Люка также полно боли и разочарований. Сможет ли он найти исцеление в объятиях обворожительной Джесс?