На краткий миг ей показалось, что она видит в нём другого человека. Не того самоуверенного, холодного ублюдка, каким он казался, а парня, которым он, возможно, был когда-то – прежде чем превратился в разрушительную силу, что пряталась за его масками.
Что с ним случилось? Какой удар или предательство сделали его таким?
Казалось, Лукас Лэнгтон был сплетён из множества слоёв, один поверх другого, и Эва не могла понять, какой из них настоящий. Она знала его всего 48 часов, но уже увидела в нём больше граней, чем в любом другом человеке за всю свою жизнь. Он носил так много масок, что, возможно, сам уже не знал, какая из них подлинная.
И вдруг, словно молния, пронёсшаяся в ночи, Лукас резко отстранился.
На мгновение в его глазах мелькнуло нечто похожее на растерянность – едва уловимое, но настоящее. Но уже через секунду он вновь нацепил на себя привычную непроницаемую маску.
– Спокойной ночи, принцесса. Помечтай обо мне, – бросил он, подмигнув с фирменной ухмылкой, прежде чем развернуться и, не оглядываясь, взбежать вверх по лестнице.
Эва осталась стоять, потеряв дар речи, словно прикованная к полу. В груди гулко билось сердце, а в голове звучал один-единственный вопрос: что за чёрт сейчас только что произошло?
***
На следующий день в школе у Эвы дела шли примерно так же, как и в первый. Парни пытались привлечь её внимание, а большинство девушек, казалось, предпочитали держаться подальше.
Сейчас она сидела в конце класса, рассеянно наблюдая за учителем, монотонно излагающим материал у доски. Перед ней лежал только что возвращённый тест по химии, и она почти не сомневалась – провалила его с треском.
В классе царило ленивое оцепенение. Большинство учеников дремали, уткнувшись в ладони, а те, кто бодрствовал, развлекали себя как могли: кто-то бессмысленно рисовал на полях учебника, кто-то крадучись переписывался в телефоне под партой.
Мистер Харрисон был до ужаса скучным преподавателем. Очевидно, он появлялся здесь исключительно ради зарплаты, а не из любви к профессии. Казалось, даже он сам засыпал под звук собственного голоса.
– Псс, Эва?
Она вздрогнула, услышав приглушённый шёпот за спиной. Осторожно обернувшись, увидела Нэйтана, который широко ей улыбался и, подмигнув, ловко перекинул через парту сложенный вчетверо клочок бумаги. Эва перехватила записку на лету, быстро оглянулась, убедившись, что мистер Харрисон не заметил манёвра, и незаметно развернула бумажку, чувствуя лёгкое любопытство.
Преподаватель всё ещё стоял у доски, лениво указывая мелом на решение задачи, которую они разбирали. Его голос звучал монотонно, убаюкивающе, словно радиошум на фоне.
Эва осторожно развернула записку, вчитываясь в размашистые, едва разборчивые буквы Нэйтана. Чёрт, этому парню точно стоило заняться каллиграфией.
«Родителей сегодня нет дома. Можешь позвать друзей. У нас будет вечеринка у бассейна.»
Она скептически поджала губы, затем сложила записку обратно и кивнула Нэйтану, давая понять, что получила сообщение.
Если быть честной, идти на вечеринку ей совершенно не хотелось. Она уже представляла, как всё закончится: напившиеся до беспамятства подростки, чья-то тошнота в кустах, громкая музыка, разлетающиеся по дому пустые бутылки. А наутро ей придётся разгребать весь этот хаос, следя, чтобы к приезду Габриэлы и Фрэнка дом снова выглядел прилично.
Ещё и дверь в свою комнату, скорее всего, придётся запереть, чтобы какая-нибудь парочка не решила предаться страсти прямо на её кровати. И кого она вообще могла пригласить? За два дня в этой школе у неё не появилось ни одной подруги.
