У Ларисы от этих мизансцен, как от мыслей о нежном звере по имени Клаудио, сладко тянуло внизу живота.
Собственные же ее неприятные догадки состояли в следующем: никого и ничему особенному она научить не может. Вот где зарыта собака, пусть себе спит спокойно. Нечего зарытую собаку беспокоить.
Да, да, да, да! Лариса прекрасно осознает, что она голая королева. Ну и что?! Другим-то об этом знать необязательно. Короткие тренерские сессии для отпрысков богатейших семейств – вот кредо тренера Рабин. Четырнадцать часов в день на льду? Отлично. Можно и восемнадцать, если потребуется. Деньги захлестывают, как наводнение. Страда!
Майкл стоял возле бортика долго. Привыкал, осматривался. Лариска в углу арены что-то пламенно объясняет трем колумбийским миллионерам от четырех до тринадцати лет. Рядом, с противоположной стороны бортика, переминаются с ноги на ногу их молодая, красивая и пышноволосая мама-миллионерша и знойного вида молодой, но лысеющий папаша. Про это семейство гудит весь каток. Говорят, что красивая мамаша – дочь человека, контролирующего сахарный бизнес не только в Колумбии, но еще и в Венесуэле. По совместительству. Деньги у них сумасшедшие, а фамилия почему-то собачья – Койкер-Хондье, то есть голландский спаниель. Дети, мальчик и девочка подростки и младший четырехлетний карапуз, на коньках едва держатся. Зачем платить несусветные бабки за уроки для начинающих, понятно только миллионерам. Им видней. Лариска, светясь любезностью, утирает четырехлетнему нос. Оплачено!
Майкл улыбнулся собственной мысли. А ну как он войдет с Лариской и с Клаудио в конкуренцию? Уроки начнет давать. А что? Тренерский сертификат у него есть…
Помявшись, медленно поехал. Лед вез, ложился послушно под ноги, струился. Упругий, чуть-чуть мягковатый, отличный лед! Разогнался, прыгнул двойной тулуп. Прыгнул криво, неинтересно, даже покачнулся, когда приземлялся. Сам удивился, что так плохо-то? Еще раз… То же самое. Даже хуже. Протащил дорожку. Ничего, тащится. Ноги помнят. Еще раз зашел на прыжок…
Минут через пятнадцать подъехал Клаудио и буркнул, как хулиган из какого-нибудь российского фильма:
– Давай выйдем, поговорить надо.
Нокаут был тяжкий. Клаудио похлопал Майкла по плечу, мол, не дрейфь, парень, все будет Окей! Нам с тобой не впервой, не в таких передрягах бывали! Майкл благодарно улыбнулся. Спасибо за поддержку.
Вечером Клаудио позвонил и бодрым голосом сообщил, что все в полном порядке, все так, как договорились. Майкл может тренироваться с часу ночи до четырех утра ежедневно, включая выходные. И конфиденциальность полная, и стоит ночное время дешевле. Сегодня же ночью можно и начать… Даже пошутил:
– Дракула ты наш.
Майкл был с Клаудио согласен. Зачем выставлять на всеобщее обозрение свои интимные проблемы? А проблемы Майкла иначе как интимными не назовешь. С кем человеку выяснять отношения, если его не слушается его собственное тело? Только с самим собой. Значит, проблема какая? Интимная. Недельку правую ногу поуговаривает, недельку – левую, и все наладится. Он опять взлетит в прыжке, как в торнадо, опять поплывет надо льдом в легендарном шпагате. Летучий канадец вернется! Только не нужно его торопить.
Никто и не торопил. Флора звонила Ларисе, вежливо выспрашивала:
– Ну, как наш мальчик? Да, да, конечно. Я понимаю.
Акар Турасава регулярно присылал Майклу приглашения принять участие в очередном «круглом столе» на телевидении. Или в какой-нибудь громкой пресс-конференции, или в каком-нибудь особенно престижном ледовом шоу. Майкл соглашался только на те, где платили и не нужно было выступать на льду. Майкл Чайка выступает исключительно на трибуне. То, что «летучий канадец» вдруг утратил способность летать, должно остаться тайной. Это его маленькая и временная проблема. Интимная. Пожалуйста, не суйте нос!
