Но чем ближе мы подходили к залу, тем сильнее пальцы впивались в локоть Ларанского. Краем глаза я уловила едва насмешливый взгляд художника и тут же ослабила хватку.
– Не стоит так переживать, – чуть слышно произнёс Дан. – Они всего лишь люди. Не следите за тем, чтобы им понравиться. Всё равно не будете для всех приятной. Но вы можете постараться никого не обидеть. Лучше следите за тем, нравятся ли они вам. Это беспроигрышная тактика. И улыбайтесь.
Я удивлённо воззрилась на него. Ларанский лишь тепло улыбнулся в ответ.
На душе стало легче, словно разжалась натянутая пружина. Я была настолько занята мыслями о том, как понравиться другим, что напрочь забыла о себе. Пожалуй, это был один из прекрасных советов, который я когда-либо слышала. Он словно вернул мне меня.
Зал встретил ослепительным светом хрустальных люстр. Брызги света рассыпа́лись по белоснежным колонам и мраморным полам. Высокие окна скрывали тяжёлые бархатные портьеры. В эркере на возвышении расположились музыканты в чёрных фраках. Лилась тихая классическая музыка.
Гостей оказалось не так много, как я себя представляла. Кто-то в одиночестве потягивал шампанское и бродил по залу, разглядывая картины. Другие объединились в небольшие группки и вели непринуждённые беседы. В воздухе витал аромат женских духов и лёгкости общения. Между гостями сновали официанты в белых рубашках и с подносами хрустальных фужеров, наполненными игристым шампанским.
Наше появление не осталось не замеченным. Я ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин и оценивающие – женщин. Всем было любопытно посмотреть не столько на нового в их обществе человека, сколько на женщину, с которой Ларанский в последнее время писал портреты.
Пока Дан представлял меня присутствующим, в голове родилось сразу две мысли. Первая – сто́ит присмотреться ко всем гостям. Если верить некоему Штефану, то среди них мог быть и убийца. Скорее всего, он входил в окружение Эдмунда. Но кто составлял его близкий круг?
Вторая мысль пришла одновременно с первой. Где тот, из-за которого я была приглашена на вечер? Где Эрих Степлмайер?
Этот вопрос я задала Ларанскому, когда мы отошли в тень колонны. Дан взял два бокала с шампанским у официанта и, протянув один из них мне, неопределённо пожал плечами.
– Думаю, он скоро подойдёт. Я разговаривал с Эрихом перед тем, как встретить вас.
– Как вы узнали, что я пришла?
– Увидел в окно, – художник улыбнулся и внезапно спросил: – Как вам общество, Рика?
Я медленно покачала головой, глядя, как по запотевшему хрусталю стекают хрупкие капельки.
– Интересные люди. Но среди своих друзей я видеть их не желала бы.
– Вот как!
– Полагаться на первое впечатление – не моё качество. Да, сейчас они приятные люди. Милые и хорошо воспитаны. Но каковы они на самом деле? По своему опыту знаю, что фасадом добропорядочности зачастую скрываются самые настоящие чудовища. К тому же мне не нравится, как смотрят на меня. Вроде бы вежливы, а глаза так и шарят за что бы зацепиться. Неприятное чувство.
Улыбка Ларанского стала ещё шире. Однако в разноцветных глазах скользнула грусть.
– Вам сто́ит полагаться на свою интуицию и не доверять первому впечатлению. С этими людьми действительно лучше держать ухо востро. Например, министр культуры, Ион Карлов, – он указал взглядом на пухлого мужчину и начинающейся проплешиной. – Большой поклонник артхаусных фильмов, классической музыки и юных мальчиков. В прошлом году его поймали в одном из борделей Таиланда в объятиях местного несовершеннолетнего жиголо. Избежать международного скандала помогло чудо и огромные деньги. Рядом с ним больше похожий на ожившую мумию, доктор Скалигари, всемирно пластический хирург, – Дан приподнял бокал в сторону худощавого мужчины лет пятидесяти. Тот приветственно поднял свой. – Не раз спасал других от старости, тюрьмы и переизбытка денег на счетах. Большинство из присутствующих периодически пользуются его услугами. Видишь, возле лестницы стоят две почтенные дамы? Та, что повыше ростом со строгим выражением лица, как у учительницы? Это бывшая министр по делам с общественностью, Эмилия Ратникова. Именно она в своё время ратовала за легализацию однополых браков и проституции. А также за разрешение снижения возраста согласия. Рядом с ней, Эльза Очакова. Как её ещё называют Славная Эльза. Филантроп, неутомимый борец за права женщин и… весёлая вдова, которая свела в могилу трёх мужей, когда те стали ей неугодны.
