Незнайка и космос капитализма - страница 7

; шахматными автоматами, снабженными электро-вычислительными устройствами и магнитофонной лентой; автоматическими навигаторами в автомобилях; вращающимися домами архитектора Вертибутылкина и домами архитектора Арбузика, сделанными из прессованной пенорезины, гидрофобного картона, синтетического пластилина, пенопластмассы и светящегося пенофеногороха; универсальными круговыми самоходными комбайнами, каждый из которых идентифицирован не номером, а именем собственным, отмечающим его сингулярный, а не серийный характер – Эксцентрида, Циркулина, Рондоза, Орбита, Вертушка, Планетарка и другие.

В путешествии на Луну Незнайка узнает: и скафандры, и гермошлемы, и радиотелефоны, и приборы невесомости, и гравитонные телескопы, и гравитонные локаторы, и целлофановые трубочки, и трубочки хлорвиниловые, и саморегулирующиеся космические духовые шкафы, и термостаты, и космические зонтики из тугоплавкого алюминия, и усовершенствованные резиновые дубинки с электрическим контактом (УРДЭК), и красные язычки, высовывающиеся из всех приборов, дабы получить сантик, и, наконец, электронную вычислительную машину. И это, конечно, далеко еще не всё. Не-всё тут!

В общем, Незнайка показывает: он – не псюхе [ψυχή] и не техне [τέχνη], а псюхе-техне, или, позволим мы себе говорить – психо-техно. Душа его искусна, а искусство [τέχνη] всегда уже предполагает причастность души, которая не выживает без буквы, без письма, без писателя. Мертвая, казалось бы, буква одухотворяет, – отмечает Лакан. Нет психо без техно, – напоминают Фрейд и Деррида. Более того, именно техно, а не психо теперь обладает знанием. Незнайка объясняет Пончику: «Ракета лучше тебя знает, что нужно делать. Она знает, что ей нужно лететь на Луну» [1, c. 109]. Да, интеллектом наделены приборы, откровенно те, что появятся в недалеком будущем: умные ракеты, компьютеры, программы которых как бы сами себя рекомендуют обновлять, навигаторы, айфоны, смартфоны… Кстати, умная ракета работает вот как. Она

Впрочем, в нашей истории важно, что Пончик не останавливается на перепоручении функций сознания техническому объекту, он идет еще дальше и изымает авторизацию субъекта психо из программы техно-ракеты. Он говорит Незнайке: «А ты за ракету не расписывайся! Ракета сама за себя отвечает» [1, c. 109]. И не-всё тут!

Там, где есть душа, там с ней не могут не приключаться удивительные происшествия. Она может выходить из себя, пребывать вне себя. Душа не может не переселяться. К вопросу выхода за пределы своей орбиты мы, думаю, еще вернемся, а пока скажем, что порождение воображения способно выходить из-под контроля, превращаясь в Голема Со-Знания, в то, что исходит из знания, обретая автономию существования.

Так от Незнайки через Знайку приходим мы к автономному творению знания [τέχνη] – к Голему, одухотворенному то ли вложенным в уста Словом, то ли Словом, начертанным на лбу. Словом, которое оживило Голема, по преданию, было