кто-то об этом знает…
И вот лежу я в своей квартире и в своей постели и думаю – а с какого такого этот кто-то вдруг решил, что я готова участвовать в этих снах? И что мне может быть интересно происходящее в них. А интерес и сопереживание должны быть, иначе теряется всякий смысл моего присутствия там и не важно – виртуального или физического. «Ведь понятно же, что там не просто так»! Иначе не повторялось бы из ночи в ночь одно и то же, и с каждым сном я не становилась бы ближе к той эпопее.
Она прорывалась в мою личную реальность то ветерком, обдувающим мокрое от слез лицо… то пугающим криком птицы, заставившим дернуться в страхе… то тяжелый подол длинного платья запутался в ногах, добавляя ко всем чувствам еще и досаду. А потом вообще – травма. Это уже ни в какие ворота! И очень целенаправленно все, как бы даже по нарастающей. Будто и меня постепенно «отсекают», загоняют во все это, приучают к смирению и мысли какой-то там…
Шагнуть бы с этой кривой тропинки да на травку… но от моих призраков так просто не избавиться, похоже.
Кому и что от меня нужно? И почему мне вдруг вспомнилась отчаянная моя первая влюбленность? Или это было что-то другое и так формировался мой идеал мужчины на будущее? Я готовилась взрослеть и обязательно стать счастливой. С замечательным человеком ничуть не хуже Михаила Шмелевича. Кто знает?
Но сейчас, вспоминая Михаила Ароновича, я сделала вывод, что сегодня мне нужно быть готовой абсолютно ко всему именно потому, что мир многообразен. И случиться в нем может все, что угодно, потому что Вселенная таки вечна и бесконечна, а еще она иногда чудит. И если я стала так нужна где-то там и пока что (или уже совсем) не нужна здесь, то от меня мало что зависит, на самом деле.
И тогда нужно предупредить своих, а то мало ли? Чувство какое-то странное, стремное… предопределенности, наверное - оно есть. А может ничего и не нужно, никаких предупреждений, но вдруг все-таки? Им будет легче, если моя… мой уход будет связан с красивой загадкой и тайной, а не станет исключительно семейным несчастьем.
Годами я нечаянно впитывала еще и пофигистски-практичную еврейскую жизненную позицию. В том числе: не можешь чего-то предотвратить – возглавь, но не бездействуй, иначе уйдет выгода. А она может быть разной, откуда нам знать? Долгоиграющей, скрытой, тайной… мало ли? Но не просто же так – именно я?
И я написала записку, удивляясь самой себе и будучи на 99,9%% уверена, что утром сама же сомну ее в руке и выброшу в мусорное ведро.
«Больше недели мне снятся красивые, но опасные сны. То ли другой мир, то ли другой, намного более ранний век. Там глубоко несчастная измученная женщина бредет по залитому лунным светом лесу. Куда, зачем? Непонятно. Но ей нужна моя помощь, это уже ясно. Как это будет? Может и никак. Или что-то случится… и тогда я справлюсь достаточно быстро или чего доброго, могу остаться там навсегда, но тоже обязательно справлюсь – уверена. Тут как кривая вывезет. Но я слишком сильно люблю вас всех и считаю, что совсем уходить мне еще рано, даже если к Ване. Думаю, что вернусь, потому что настроена я решительно и зло».
И еще немного подумав, дописала, иронично хмыкнув – «Спокойной ночи, дурында великовозрастная!»
Бред? Да бред, конечно! Но уснула я в этот раз на удивление спокойно, безо всяких трясучек и страхов, ставших уже почти привычными.
3. Глава 3
