Так, а сверху, сверху, что же сверху? Чтобы усмирить две дикие вещи, сцепившиеся в одном ансамбле, нужно что-то совершенно крышесносное!
Гениальный выход — алый как кровь жакет.
У меня даже помада есть в тон!
И поясок найдется!
Не будь это собеседование — я бы, конечно, ограничилась одной активной вещью в аутфите. Парой, на худой конец. Но любое собеседование — особый случай. Праздник!
Собеседование в модный журнал требует демонстрации исключительного чувства стиля. А его — есть у меня! Лопатой не выгребешь, да и экскаватором тоже.
Я слышу высокое покрякивание Гошиного красного поршика. Почему поршика, а не Порша? А вот внутреннее ощущение у меня такое!
У Алекса — матерый мерс, а у Гоши — порши-и-ик!
— Это… — Звягинцев открывает рот, обозревая меня.
— Что! Ты в шоке, Георгинчик? — прокручиваюсь на каблуках, наслаждаясь потрясающим чувством. Чувство, когда три неслагаемые сложные вещи складываются в идеальный пазл — бесценно! Настолько бесценно — даже Козырю не заставить меня обожать это делать.
— Светик мой, а поскромнее у тебя ничего не нашлось?
— А зачем мне показываться Еве Моро скромной, Георгинчик? — хмыкаю ехидненько. — Уж не боишься ли ты, что я твое место займу?
— Слабо тебе, — ухмыляется Георгинчик, — ты стерва, а я — свой в доску парень. Ты просто не сможешь столько подмахивать людям, ты их сожрешь.
— В любом штате должна быть такая мегера! — аппелирую я. — Лизоблюдами сыт не будешь. Кто-то должен держать в руке кнут.
Хотя бы метафорично!
— Подсидишь меня — я тебя прокляну, — елейно произносит Георгинчик, запарковавшись у высоченного здания бизнес-центра, в котором спряталась редакция журнала “Estilo”.
— Хорошо, я постараюсь устроиться на место твоего начальника, — сладко откликаюсь я и, запрокинув голову, смотрю, как в вышине зеркальная стена центра умножает солнце.
Вперед, к звездам, Светик?
Раньше — скрестила бы на правой руке пальцы крестиком.
Сейчас — прижимаю к губам часы Алекса.
Ну, давай, Козырь, делись удачей.
Я уверена в себе, даже очень уверена, но… Удача лишней не бывает. Тем более — твоя, личная, сортовая.
Редакции модных журналов…
Преисподняя высокой моды – мир, который всегда кажется простым мещанам слишком ярким, режущим глаза, но… Таким желанным…
Меня ведут по аквариумным коридорам редакции, а я – конечно же, зыркаю во все стороны.
Королева должна знать свои земли.
Что бы там о себе ни воображал Георгинчик – я буду повелевать этим местом. Я, я и только я! И вот этот шоколадный заяц с просто роскошной кудрявой челкой на бритой голове, который ведет меня сейчас в кабинет Евы Моро – он будет мне носить черный как смерть кофе. И эклеры с шоколадом.
— Света!
Наверное, если бы окликала не Нина Миренцо, наполовину русская, наполовину итальянка, гениальный дизайнер нашего времени – мне бы не позволили остановиться. Там же, в конце концов, Моро ждет!
Но Нина – это Нина.
Вякни что-нибудь этот зайчик сейчас, когда меня расцеловывают в обе щеки – и дальше я пойду уже с Ниной. И встреча с Моро начнется со скандала. Я против – я хочу получать место сама, иначе я бы давно уже попросила Нину меня сюда устроить.
Но к тем, кого берут по блату – совершенно другое отношение.
У Нины – жесткие сухие пальцы, а обаяние и красота – как у Пенелопы Крус.
Она сжимает пальцами мой подбородок и вертит мою голову в разные стороны.
Я терпеливо сношу все происходящее.
— Грация, — Нина страстно прицокивает языком, — душа моя, если б ты была рыжая, я бы увезла тебя в Вегас и взяла тебя в жены. Слава богу, что ты брюнетка. И мое старое сердечко успокаивается уже тем, что видит тебя. Ты помнишь, что должна мне съемку? За ту сумку из свежей коллекции, что ты выморщила у меня сразу после показа.
