Вот только отдаление ничуть не помогало. На Новый год Санторо воспрянул духом, когда ненадолго вернулся, но стоило уехать, как сник снова, будто без зарядного устройства остался. Как ни старался взбодрить его Йохан, все становилось только хуже. Вот и закурил опять…
Ксавьер ждал ответа, поигрывая сигаретной пачкой.
– Пока самое безопасное – держать Себастьяна подальше от Амадео, – наконец выдавил Йохан, хотя собирался сказать совсем другое.
Ксавьер задумчиво кивнул.
– А Себастьян не отстает от меня. Следовательно, для принца безопасней, если меня не будет рядом. Может быть, для принца лучше, если я вовсе исчезну, – добавил он тихо.
Йохан стиснул зубы. Его так и подмывало наорать на Ксавьера, чтобы привести в чувство, хоть немного поднять его голову над трясиной депрессии, в которую тот сам себя загнал, но он промолчал.
Босс сам все знает.
Здание тюрьмы за прошедшие годы ничуть не изменилось, разве что фасад недавно подновили свежей краской, которая ярко сверкала на солнце. Амадео вышел из машины и поправил темные очки – для февраля погода была необычайно мягкой и солнечной.
Надзиратель Роджерс уже ждал его. Амадео тепло приветствовал старого друга, тот в ответ похлопал его по спине и отметил, что с каждым годом Амадео все меньше похож на бывшего зэка. Этой шуткой Роджерс начинал каждую их встречу, и Амадео искренне смеялся. Ему нравился Роджерс – один из немногих человечных надзирателей, считавший заключенных такими же людьми, только однажды оступившимися. Зная его историю, Амадео не удивлялся такому отношению – несколько лет назад сын надзирателя оказался в тюремной камере и не вынес давления. Вскоре его нашли мертвым.
Роджерс провел его в комнату для свиданий – в этот час она была пуста, приемные часы еще не начались.
– Какими судьбами? – Роджерс поддернул форменные брюки и опустился на стул. – Снова нужна информация? Так я тебе скажу – меня повысили, поэтому накопать могу больше, чем раньше.
Амадео рассмеялся.
– Поздравляю! Вы, как всегда, смотрите в самую суть, но на этот раз мне нужны не сведения, а заключенный.
Роджерс сдвинул брови и застучал ботинком по полу.
– Кто именно? Он в моем блоке?
– Трэвис Морган, сел около двух месяцев назад. В СИЗО его уже нет, значит, перешел под ваше крыло.
Роджерс поскреб подбородок.
– А, новичок. С этим проще. Если подождешь, приведу тебе этого Моргана.
– Спасибо, – улыбнулся Амадео. – Как у вас дела, помимо повышения?
– Ой, знаешь, – Роджерс картинно отмахнулся, – что тут может поменяться? Все те же преступники, что в профиль, что в анфас, случаются, конечно, иногда происшествия, но после твоей инновации все как-то спокойней стали. Книжки читают.
Он говорил о предложении, которое Амадео внес в дирекцию, будучи в тюрьме. Для заключенных с правом досрочного освобождения время отсидки сокращалось на несколько дней, если те прочтут книгу и напишут по ней короткое сочинение. Амадео предложил это от скуки – сам он права на УДО не имел. Но практика получила неожиданное распространение, и тюремная библиотека с тех пор знатно разрослась.
– Рад, что оказался чем-то полезен, – рассмеялся он.
Роджерс ушел. Амадео ждал, рассматривая серое безликое помещение с расставленными в ряд столами, разделенными плексигласовыми перегородками. В глубине памяти заворочались не слишком приятные воспоминания: Лукас, брызжущий слюной, требующий, чтобы Амадео подписал соглание на продажу особняка… Брат быстро профукал все деньги, доставшиеся от отца, и начал распродавать недвижимость, не дожидаясь, пока Амадео потеряет право на наследство.
