Парень старался, стиснув зубы и задержав дыхание. От напряжения у него запульсировало в зубах и висках. Слезные железы, желая внести свой вклад, начали сочиться слезами.
Вдруг из-под дивана выскочили бледные руки в белых кружевных рукавах и легли на ладони Артёма. Ладони закололо, будто их наполнил серый шум, как бывает, когда отлежал руку. Мальчик вскрикнул от неожиданности, но не отпустил друга. Голова Никиты волной покрылась чёрным мхом от бледных рук и, сжавшись, начала утопать во тьме под диваном. Тогда Артём схватил эти бледные руки и со всей силы дёрнул на себя.
Он рухнул на пол, и по инерции на него рухнула обладательница кружевных рукавов. Над его лицом дышала паром девушка с бледным лицом, на половине которого вытянулись изумленные белые глаза, с чёрными бездонными зрачками в них. Еле заметно, смущённо сжались в одну полоску губы, под аккуратным, слегка вздёрнутым носиком. В её лице читалось смущение от ситуации и интерес к Артёму. Её прямые чёрные, как гудрон волосы, свисая, скрывали от Артёма окружающий мир, будто шоры. От них пахло чем-то потусторонним.
– Привет… – сказала она шелестящим шёпотом.
Артём вдруг, понял, что всё ещё сжимает её руки. Резко отпустил их, отпрянул от неё и отстранился к стене за компьютерное кресло. На ходу схватив воткнутый в пол циркуль и вооружившись им.
– Кто ты такое? – резко спросил Артём, не в силах отвести взгляд, будто под гипнозом. Разглядывал её бледное лицо, почти такое же белое, как её, закрывающее колени, платье с кружевами. На лице не было того рта усыпанного зубами, которое он увидел в первую встречу.
– Я – Руно. Я же тебе писала, – она указала на разбросанные по полу клавиши клавиатуры, четыре из которых лежали в ряд: «Р», «У», «Н», «О». Ниже, таким же образом, в ряд были уложены другие клавиши: «Т», «Ё», «М», «А». Вокруг этих двух рядов криво уложенные ручки и карандаши образовывали сердечко.
Артём перевёл взгляд с неё на послание на полу. Затем снова на неё. И процедил сквозь зубы:
– Что ты сделала с моим другом? Верни его!
– Ты про это? – вопросительно вскинула черную бровь Руно и кивнула на покрытого чёрным мхом Никиту, который наполовину торчал из-под дивана и напоминал человека лишь силуэтом.
– Да, я про него! Верни его обратно! – кричал Артём, позабыв про страх. Кровь закипала в его жилах. Он тыкал циркулем в воздух, не обращая внимания, как нелепо выглядит его «оружие».
– Но я… Я думала, это подарок, жертвоприношение. – слова разочарования вылетали изо рта вместе с небольшим облачком пара. Полоска губ выгнулась, чёрные брови поступили так же. Руно насупилась.
– Какой ещё к черту подарок! Это друг мой! – вскочил Артём и закричал на Руно. Бледная девушка, казалось, вот-вот заплачет. – Что ты вообще до меня докопалась?! Мне из-за тебя руку отрубят!
Юноша убрал в карман циркуль. В качестве доказательства своих слов, стянул перчатку и помахал своей почерневшей ладонью. На секунду ему показалось, что перчатка так и осталась на руке. Он взглянул на свою ладонь, и по телу снова пробежал озноб, выжимающий пот – кисть полностью почернела, мох уже начал поглощать здоровую кожу предплечья. Снова мысли об ампутации нахлынули на мальчика. Уже более явные и яркие. Он представил, как падает в обморок хирург, видя это; как показывают по новостям его чёрную кисть; как на Артёма налипает дурная слава; как его объявляют уродом, колдуном, изгоем и выгоняют из города. И в оконцове, он погибает в канаве на окраине городка в пучине тьмы и дурной славы.
