В итоге после удачного зимнего патрулирования вкупе с закрытой авансом (за убийство волкодлака и остроухого колдуна) сессией разомлевшая от счастья Ниенна уступила его настойчивым просьбам и упросила о том же кузнеца. Встреча была назначена в Академии вечером ближайшей пятницы.
– Какой ему резон со мной знакомиться? – недоумевал Ингвар, идя по коридорам башни боевого факультета в кабинет Рейвана. – Кто я – и кто он? Аристократ, служивший в королевской армии, а теперь наставник лучших боевых магов государства. Не нравится мне это… Может, задумал меня раскрыть?
– Он не из таких, – защищала декана Ниенна, хотя и у неё сердце трепетало от волнения. – Я же тебе рассказывала, друг у него в юности погиб, до сих пор тоскует.
– Но я не его друг, – дёрнул уголком рта кузнец. – Если твой наставник хочет утешить израненную душу с моей помощью, то сразу скажу: идея эта негодящая. К тому же я совсем его не знаю, да и он меня – тоже.
– Ты подожди, не руби сгоряча, – убеждала Ниенна. – Может, он ничего такого и не думал, просто хочет тебя поддержать, в память о старом сослуживце. Да и протекция в столице нужна. Я же не всемогущая. Паспорта новые справить вам с Хеленой и Йоханом получилось, а в более сложных делах как быть? Мало ли, и впрямь нагрянут убийцы в Ахенбург. Так лучше иметь к тому времени защиту статусного лица. В конце концов, в твоей жизни появится ещё один человек, перед которым не надо притворяться.
Пока спорили, сами не заметили, как поднялись на самый верх башни. Дверь в кабинет декана была приоткрыта. Ниенна верила наставнику – но на всякий случай пустила вперед себя поисковый маячок, способный почуять живых существ даже сквозь наведённые чары. Тот, вернувшись в руку, явственно показал: магистр в комнате один.
Внутри царила атмосфера в лучших традициях новогодней сказки: потрескивали догорающие поленца в камине за решёткой, загадочно мерцали золочёные буквы на корешках книг, расставленных в беспорядке по высоченным шкафам. В воздухе разливались ароматы хвои, свежей древесины и клюквенного чая.
Магистр Рейван поднялся из обитого бархатом кресла сразу же, как только гости переступили порог. Судя по всему, действительно ждал. И нервничал.
– Доброго вечера, – ровным голосом сказал Ингвар, и некромансерка невольно вспомнила посиделки у Бажена, когда Герда рассказывала детям байки про упырей, а молодой кузнец тщетно пытался сохранить лицо перед девицей, что была так похожа на сказочную принцессу из его детских снов. Сейчас внутри него бушевали не меньшие страсти.
Рейван не ответил. Он смотрел на Ингвара во все глаза, не моргая и не шевелясь. Лишь незнакомый Ниенне медальон покачивался в стиснутых пальцах.
Некромансерка замерла у двери. В таком состоянии она видела декана боевого факультета всего один раз – в королевской лечебнице после битвы со Скарапеей и откровений, что вытянули из израненной души все жилы.
Рейван наконец отмер, неловко провёл ладонью по лицу, словно смахивая морок, и тихонько рассмеялся.
– А ведь чуял, старый хрен, – прошептал он севшим голосом. – И задницей, и башкой, спать нормально не мог. Говорил сам себе, что так не бывает, что лишь страшные сказки сбываются по щелчку пальцев, а хорошие – раз в тысячу лет, и то если повезёт. Решил – посмотрю, пойму, что сам себе всё придумал, и успокоюсь…
А затем он подошел ближе – растерянный, с полным печали взглядом – и молча протянул Ингвару ладонь с раскрытым медальоном. И Ниенна, высунувшая нос из-за плеча кузнеца, увидела на раскрытых половинках портреты молодых мужчины и женщины, что были нарисованы зачарованным пером. Такие изображения стоили очень дорого, позволить их себе могли лишь аристократы – или дипломированные чародеи, не нуждавшиеся в деньгах.
