«Значит подстроили аварию приезжие, а наводчик был из местных!» – понял напарник то, что я собрался ему донести как вывод из уже сказанного.
«То-то и оно,» – похвалил за сообразительность, и не замедлил огорчить, – «и получается, что ничего большего мы с тобой сделать не можем, нет у нас возможности узнать главное: кто наводчик. А без него и исполнителей искать нечего!»
Дока почесал затылок, с минуту подумал и нерешительно предложил:
«Может, к Михаилу съездим? Предложим свою помощь?»
Михаил – это капитан милиции, Мирненский опер, по совместительству и наш хороший знакомый, можно даже сказать – друг. Волей случая нам с Докой удалось поучаствовать в раскрытии преступления, точнее – убийства. Дело вел Михаил, и очень не хотел, что бы мы ему мешали. Однако получилось так, что главные подозреваемые, и что важнее – железные улики были найдены мной и Докой, и в нужный момент в милицию представлены. Преступников задержали, а мы с Докой стали друзьями Михаила, и могли бы запросто с ним пообщаться. Только не очень верил, что сейчас он станет с нами откровенничать по еще одному делу, к которому, не в пример прошлой работы, мы не имели никакого отношения. Однако факт подставы на асфальте в нужное время и в нужном месте машины, предварительно спрятанной от лишних глаз рядом с дорогой, следы присутствия двух наблюдателей – любителей покурить – на вершине бугра, сделали свое дело: я и Дока уже не представляли, как бросить начатое разбирательство. И от встречи с Михаилом, даже если он пошлет нас к черту, отказаться я не мог. Но Доку сразу же предупредил:
«Только не сегодня и не завтра. Времени у него для нас нет, пока с машиной без номеров разбирается и в банке шерстит, кто бы мог быть там информатором. Получится у него за два дня – и ладно, помощь наша не потребуется. А не получится – мы и подъедем, окурки что ты собрал покажем, сюда свозим, на бугор, откуда инкассаторов высматривали, расчеты наши по времени приведем,» – и видя, что друг мой несколько приуныл, закончил на более радостной ноте, – «Глядишь, и заинтересуем человека!»
Мы еще недолго поболтали – так, о мелочах: на чем и куда преступники с деньгами рванули, если следов мотоцикла или второй машины мы не заметили, как и где информатор из Мирного мог сообщить не местным нужные сведения, ну и т.д. Но все это можно считать пустым трепом – пока у нас не было ничего, что могло бы направить мысли в нужном направлении. Оставалось – для очистки совести – осмотреть то место, где как я предположил, кто-то третий подал сигнал, что идет инкассаторская машина.
Но вышел полный облом – на верху длинного подъема в сторону Мирного был врез в коренных породах, иначе без еще одного трамплина, почище уже известного, дело бы не обошлось, и асфальт уложили на сплошные камни, на которых любые следы заметить невозможно. И даже окурков свежих не нашли, хотя все возможные места осмотрели внимательно. Так что вопрос – как сюда добрался предполагаемый подозреваемый третий и был ли он реально – остался открытым. Так же и сигнал – как можно подать, что бы на расстоянии двух километров его легко увидели. Или услышали?
Домой вернулись в сумерках, и жена сообщила последние новости:
«В Мирном шофер в сознание пришел. Сказал, что смутно видел двух человек, которые подбегали к машине, когда она перевернулась».
«И что они делали?»
Света пожала плечиками: «Этого он не знает, сказал, что сознание потерял.»
