Николай Васильевич Парин в письмах и воспоминаниях. Жизнь, посвященная океану - страница 17

«Это коралловые острова, плоские зеленые тарелки, плавающие в синеве моря и неба. Они обладают своеобразной прелестью и очарованьем. Атолл – замкнутое кольцо из островков вокруг изумрудно-зеленой лагуны. Вблизи хорошо видны заросли пальм небольшого размера, над которыми гордо возвышаются кокосовые пальмы с голыми стволами и зонтом темно зеленых листьев, поднимавшихся над сплошной стеной банановых деревьев, ослепительно белые коралловые пляжи. Над лагуной взлетали снежно-белые брызги прибоя. Ярко светило тропическое солнце».

И тебе кажется, что:

«После перехода экватора мы, пройдя мимо гористых заросших густым лесом берегов Новой Ирландии, вступили в Соломоново море. Здесь удалось половить очень много интереснейших рыб (кстати, моя коллекция насчитывает не менее двух к десятков видов). Там же была очень подробно изучена Бугенвильская впадина (глубиной 8000 м). Огромное впечатление оставил заход в Рабаул» – небольшой тропический городок в Новой Британии. Красота города и туземные жители, их быт и поведение были потрясением для тебя, о чем ты подробно пишешь сам в своих путевых заметках. Город очень живописный, онисать его в письме, по-моему, нет никакой возможности, поэтому расскажу лишь о немногом: «В этом рейсе состоялось знакомство со скромно одетым и очень застенчивым, этнографом – австралийцем, живущим все время на Новой Гвинее и прилегающих островах и изучающим музыкальную культуру народов, стоящих на низших ступенях цивилизации. Ширидан, который, узнав, что я и профессор МГУ Я. А. Бирштейн с «Витязя» (впрочем, нас узнавали там все, без каких-либо вопросов), с радостью принял приглашение посетить наше судно тем более, что является горячим поклонником H. H. Миклухо-Маклая, о котором говорит с большим почтением (одно из судов, на котором Маклай плавал у Новой Гвинеи, называлось «Витязь»). Вечером Ширидан пришел к нам. Я водил его по судну. Показывал лаборатории, оборудование. Очень интересны были его рассказы о жизни папуасов (он живет с ними один, как это делал и Маклай), об их привычках, о песнях и о танцах (к сожалению, далеко не все было для меня понятным). В свой приход он принес мне настоящий папуасский лук и 4 стрелы, сделанные из их твердого дерева «вези», две пластинки с папуасской музыкой и несколько книг «Wild life in New Guinea» и «The art of Albert Namatypa» (альбом картин австралийского туземного художника-самоучки) и книгу для изучения их оригинального языка «пиджн-инглиш», на котором изъясняются папуасы разных племен. У меня есть гарантия, что все эти предметы являются истинными орудиями дикарей, а не как у товарищей, которые купили их в магазинах. Он предоставил свою машину в наше распоряжение и возил 3 дня по окрестным деревням, лесам и по побережью. Широкие нетронутые песчаные берега, окаймленные пальмовыми рощицами, которые метров в 200-х от берега переходят в сплошные заросли жесткой режущей травы и кустов бамбука, образуя настоящие джунгли. То тут, то там от берега над колючим кустарником возвышаются толстые стволы гигантских пальм. Остальная часть берега покрыта мангровыми болотами, которые кишат змеями и где жители ловят в мешок маленьких крокодильчиков. И еще бич – всевозможные москиты – переносчики слоновой болезни. У берега тысячи крохотных красноватых крабов, которые в отлив выползают из своих норок. В торговых целях папуасы передвигаются с побережья в горы, доставляя раковины и соль жителям, обитающим там, а обратно несут перья райских птиц. Раковины-каури им служат в качестве денег».