Дальше ехали в тишине, пока вдалеке не показались дома.
– Это наша деревня? – С надеждой в голосе спросила Алёна, поворачиваясь к Глафире. Она продолжала обмахивать раскрасневшееся лицо платочком, что не спасало от надоевшей пыли и духоты.
– Нет, деточка, – покачала головой Глафира Елисеевна, коснувшись влажного лба салфеткой. – Это маленькое село «Ракита». А наша деревня за мостом.
– А где мост? – С волнением в голосе не унималась девушка.
Аня повернула голову, зыркнула на неё из-под широкого козырька бейсболки и громко хмыкнула.
– Уже скоро, милая, – спокойно ответила пожилая женщина, не обращая внимания на выходку внучки. – Вот ещё несколько домов проедем.
Алёна крутила головой. Всё это ей было в новизну. Она разглядывала коз, овец, которых пасли на лугу в стороне от дороги; смотрела на доярок, которые посреди высокой травы доили коров. Она заметила несколько женщин в конце села, которые отошли от колодца с вёдрами в руках. Рядом с ними бежали две рыжие кошки и чёрная крупная собака.
Вскоре у путниц исчезли мысли о городе за густыми зарослями деревьев. Ольха с резными листьями и изумрудными серёжками, ивы, отливающие серебром от солнечного света, с обеих сторон клонились к широкому мосту. По обеим сторонам от него шумела и пенилась глубокая чистая река. Её прозрачная вода открывала взору сновавших рыбок. Водная гладь шла бликами под солнечными лучами и манила разгоряченные от жары тела окунуться в её живительные недра. Именно здесь, далеко от цивилизации, у человека рука не поднимется портить такую красоту. В воде резвились дети, а по берегу с веселым лаем носились собаки. У одного берега раскинули свои широкие лохматые ветки ивы, к которым были привязаны прочные канаты с качелями. Раскачиваться и лететь над рекой, задевая воду босыми ногами и разбрызгивая теплые капли, представлялось занятием особенно приятным в такую жару.
По другому берегу несколько высоких ив склонили головы в поклоне. Привязанные к их упругим веткам канаты детвора использовала для раскачивания и прыжков в воду. Ребята устраивали там настоящие аттракционы, соревнуясь в ловкости и способности дальнего прыжка.
Чуть дальше отбрасывали узкие тени стройные лозинки. Их тонкие станы сверху охватывали ветви могучих дубов. Среди них возились взъерошенные воробьи. Сам бережок у речки был покрыт притоптанной травой, на которой валялись полотенца.
На поверхности воды мелькали надувные матрацы и круги, которые больше служили дополнением к этой упоительной картинке, нежели средствами необходимости и повышенной безопасности.
У Алёны перехватило дыхание от такой первобытной и наивной красоты. В воображении она уже рисовала себе картину, как медленно погружается в прохладу реки и плывет на другую сторону, где у лохматых дубов расстелено пушистое полотенце. Там-то она сможет полежать и отдохнуть. А как будет прекрасна иная картина: темнеющая река на заходе солнца, тёмные ветви склоненных ив и тихий шелест в камышах. Ей захотелось побыстрее попасть в те места. Возможно, там её дожидается счастье – в той далекой деревушке, чьи жители не знают её истории, и они уж точно не станут тревожить душу расспросами, довольствуясь тем, что она сама пожелает о себе рассказать.
Девушка повернулась к Глафире.
– Баба Глаша, а в нашей деревне есть речка? – Поинтересовалась она.
– А как же, – улыбнулась женщина. – Эта река тянется вдоль всей нашей деревушки, и почти из каждого дома можно дойти до неё. Не поверишь, но в ней много рыбы, что жители приспособились ловить её руками.
