Когда мы отошла от лагеря, нас догнал Сема. Сюрприз-сюрприз, он нападающий в команде. Мне, при отправлении, видимо, не показывался, чтобы я не сбежала. Скрипнула зубами и решила не замечать его.
Игру мы позорно проигрывали. Сема был мрачный, периодически смотрел в мою сторону и бездарно профукивал все возможности атаковать ворота противника. Во время перерыва помахала ему рукой, он подошел.
-Сема! Ты же понимаешь, что мы находились в двух местах одновременно: территориально - в заднице, ситуативно - в жопе?
-Не понял.
-Что не понял? Давай, включай проблески адекватности. Хватит сливать игру.
Сема задумался, разглядывая меня.
-Тогда давай так, если мы выиграем, ты перестанешь дуться и будешь со мной общаться.
-А если нет?
-Я больше не подойду к тебе.
-Хорошо. – я, собственно, ничего не теряла. Смена заканчивается через пару дней, даже если выиграют, не переломлюсь.
Ровно с этого момента началась прямая трансляция Лиги Чемпионов. Наша команда выиграла 7:2. Парни прыгали, скакали, улюлюкали! Обратно шли в приподнятом настроении.
По пути к нам, в лагерь, зацепилась за корягу и порвала сандаль. Можно было зашить его, но только в палате. Решила, пойду босиком. Сделала один шаг и застонала от боли. Ко мне бросился Сема.
-Что?
-Не знаю, ногу больно.
-Ё-моё! Софа, тебя пчела укусила. Аллергии нет?
-Да откуда я знаю? Ты думаешь я ставлю на себе эксперименты на случай, если меня покусают?
В общем, ногу разнесло, до лагеря доехала на спине Семы, болтая по дороге и бесконечно смеясь. Мы за оставшиеся дни подружились и разрешили все разногласия и недопонимания. Домой отправилась с легкой грустью.
Вот в таком виде нас с Манюней мама после лагеря и получила. Домой пришлось ехать в сандалике и в пакете на второй ноге. В сандаль распухшая нога не входила. Добирались мы от железнодорожного вокзала, куда на автобусах привезли детей из лагеря, и где их встречали родители. В этом злачном месте мамин одноклассник, Тимур, нас и заметил…
-Лиса! Ты ли это, Лиса? – кричал мужчина в обтягивающих клешах и приталенной рубахе, расстёгнутой до середины груди. Из «декольте» вырывалась обширная растительность.
Тимур стремительно дошел до мамы, перехватил ее за талию, слегка наклонил назад и поцеловал. У Манюни с грохотом, как в мультике, упала на пол челюсть. Я нахмурилась, мама впала в кататонический ступор.
-Вы кто вообще? – решила прояснить ситуацию.
-Я? Я первая любовь твоей мамы. Неужели не рассказывала? – ответила эта пародия на индийские фильмы…
-Нет. Не рассказывала. И поставьте ее прямо, у нее спина больная. – обратилась к мужчине. Он освободил маму, мама стала жаться к нам. Я к ней наклонилась и уточнила, знает ли она его. Мама незаметно кивнула, потом представила нас друг другу. Слава богу, что он куда-то торопился. Но угрожал, что придет в гости. Когда Тимур уплыл вдаль, мы выдохнули.
-Он странный. – выдала свое мнение Манюня.
-Не просто странный, он альтернативно одаренный, а это вообще ахтунг. Непонятно, что ждать в следующую секунду. – поддержала ее.
Ужасно, что свои угрозы Тимур воплотил в жизнь. Он начал регулярно заглядывать к ужину, ведя длинные, пространные разговоры о семье, о домашнем очаге, о долге женщины. Мама, в силу воспитания, не могла отказать ему от дома, но и принимать ухаживания была не готова.
