Соседка, продавец Таня успела заметить и шепнуть:
– Смотри, не буди в Азизе зверя. Он ревнует тебя. —
Она лишь тихо ответила:
– Какое он имеет право? —
Таня усмехнулась:
– О каких правах ты говоришь, девочка! Это Черкизон! Здесь свои законы и кто не соблюдает их, будет строго наказан. Хорошо, что ты придумала про брата, но этого хватит ненадолго. – и Таня многозначительно замолчала.
Дома, разогревая ужин, Лиза постаралась отогнать от себя мысли об Азизе, уж лучше думать о Матвее. Он дал ей свой домашний номер телефона, где на бумажке его рукой написано:
– Матвей Звонарев —
Лизе так захотелось позвонить ему прямо сейчас, но она не посмела:
– Пусть первый позвонит. – решила она и сев за стол начала ужинать. Мама приготовила макароны по-флотски, она любит это незатейливое эконом-блюдо. Родителей нет еще дома, но скоро должны прийти с завода, где оба всю жизнь отработали. Сейчас там перестали выдавать зарплату, хорошо, что у нее процент от выручки и она возвращается со смены с деньгами, на которые они и живут всей семьей. Она по дороге домой всегда заходит в магазин и покупает продукты. Вот и сегодня купила хлеб, молоко, крупу, консервы. Матвей сказал, что как только получит диплом, сразу устроится на работу и заберет ее с рынка. Странный… они так мало знакомы, а он уже думает о ней… и как сказать ему, что она сейчас главный кормилец семьи, своих сорокалетних родителей, которые по многолетней привычке утром встают и идут на завод, хоть там и не платят зарплату. И вздохнув, Лиза принялась доедать макароны.
Глава 8 Все под контролем
Нинель, взяв ручку, отметила на календаре дату, когда она позвонит Данилову – 16 июня. Это дата его дня рождения, юбилей сорок пять лет! Хороший повод, чтобы объявиться через столько лет.., а вдруг он куда-нибудь пригласит? Надо себя подготовить к этому. Выглядит она сейчас весьма неплохо, а GUCCI в ее шкафу, просто требует выхода в свет и будоражит кровь ничуть не меньше самого крутого афродизиака… Нинель сладко поежилась. Конечно, с ее реализмом в мозгу и жизненным опытом за плечами она прекрасно понимала, что эта юбилейная дата у г-на Данилова расписана, как по нотам и он не будет, что-то менять и перестраивать под нее. А быть статисткой средь шумного бала ей совсем не хотелось, поэтому и решила позвонить накануне – 15 июня. Оптимальный вариант. А если Нинель что решила, то будьте уверены, она так и поступит. Хорошо, что ждать осталось недолго, всего-то два дня! —
И вот настал этот день, 15 июня. Но телефон у нее домашний, а на дворе 1992 год! Мобильных нет еще и в помине. Не звонить же в 7 утра! Нинель представила, как она позвонит с утра пораньше Данилову домой, разбудит его… и это через двадцать лет! А, что если он спит в обнимку с молодой красоткой? Тогда своим идиотским утренним звонком она загубит все дело. Надо звонить вечером, это очевидно. Можно, накрайняк, днем набрать. И Нинель, закрыв глаза, погрузилась в грезы мечтаний. Она будила в себе былые воспоминания о встречах с Даниловым тогда, двадцать лет назад, на их даче в Малаховке и в квартире папы. Они были молоды и отчаянно влюблены, как казалось Нинель. Данилов был свободен, а она замужем за Звонаревым и уже родила Матвея, которому было года полтора-два. Он тогда был влюблен в нее, даже уговаривал развестись со Звонаревым, но она не хотела ничего менять в своей жизни и, конечно, не предполагала, что их роман так неожиданно прервется длительной командировкой Данилова в Африку с его скоропалительной женитьбой на Алевтине, девушке, возникшей ниоткуда и так вовремя подвернувшейся Валерию. Она не пошла на их свадьбу, прикинувшись больной. Это было бы слишком даже для нее – кричать им: «Горько!», да и Толик тоже не хотел идти. Они пришли лишь на проводы, совсем ненадолго заскочили к ним на Вернадского, где в их небольшую родительскую двушку набилось прилично народу. Она помнит, как в тесном коридоре Данилов незаметно подошел к ней, слегка приобнял и успел шепнуть:
