Для начала нужно составить план действий или, как минимум, два варианта плана. Она должна достойно выглядеть, чтобы не разочаровать экс-возлюбленного и свидетеля ее первой молодости. Задача не из простых. Нинель начала обдумывать в чем она пойдет на встречу с ним. Она так давно себе ничего не покупала! А фирменные вещи, купленные когда-то в Березке, все безнадежно малы. Она так поправилась дома сидючи… Ест немного, но эти перекусы: чай-кофе, бутерброды, а еще и со сладким грешит частенько. Нинель подошла к зеркалу и стараясь как можно беспристрастнее, стала осматривать себя. Из зеркала на нее смотрела сорокапятилетняя женщина со следами былой красоты. Нет, она еще не совсем вышла в тираж, о чем свидетельствует четкий и регулярный график ее критических дней, и как сказала гинекологша: – Держитесь за это, дорогая, если не хотите стареть. —
Но все же… волосы, лицо, зубы – все в приличном состоянии. В свое время ведомственная поликлиника, к которой она была прикреплена, хорошо помогла ей: врачи, аптека для номенклатурных работников, а также обеды в их райкомовской столовой, – вкусные, сбалансированные и за сущие копейки. А санатории, а путевки в дома отдыха с профсоюзными скидками! О, теперь о такой жизни только мечтать! Придирчивым взглядом на собственное отражение в зеркале Нинель нашла свое слабое место – шея! Она все портит. Сама виновата, всю жизнь любила читать, лежа в постели, вот и получите – «гармошку» на шее! И, не желая продолжать исследование собственного лица, Нинель отошла от зеркала, а в мозгу словно выстрельнуло: – Это ты еще тело свое не рассматривала при дневном свете. —
Нинель ухмыльнулась: – Ну, думаю, до этого и не дойдет! А если и дойдет, постараюсь, чтобы было не при дневном свете! – И она, сжимая в руке пачку из-под сигарет с номером телефона, удалилась в спальню, – по совместительству ее будуар, чтобы набрать вожделенный номер. Воскресный вечер, наверняка дома! Нинель, аккуратно переписав номер с помятой сигаретной пачки в свою записную книжку и отпив глоток теплого еще чая, начала набирать номер Данилова, но, к ее разочарованию, в этот вечер к телефону так никто и не подошел. – Может в командировке? – мелькнула мысль. – Или у любовницы? – потеснила ее догадка. – Хотя живет один… мог бы и к себе. Ладно, не буду гадать, завтра понедельник, но по моему гороскопу – счастливый день. Вот завтра и начну с утра. – успокоила себя Нинель. Она скинула шелковый халатик и легла под пуховое одеяло – подарок родителей на свадьбу. Легкое, из лилового атласа, оно прекрасно сохранилось. Мерзлячка Нинель блаженно вытянулась под ним и вдруг внезапно почувствовала прилив желания, давно забытого и, казалось, потерянного навсегда. Она даже улыбнулась и, как кошка потерлась спиной о простыню.
– Чтобы это значило? Толя пьет на кухне. В последнее время общение с ним на их супружеском ложе почти сошло на нет, а она еще молода, жива, хоть и совсем забыла о себе, как о женщине. Затворницей заперлась в квартире и все ее мысли и интересы свелись: муж-сын-дом! Нет, это неправильно, так не должно быть! Да, сорок пять, но до пенсии еще десять лет! Завтра пойду по магазинам и куплю себе дорогой импортной косметики, духов, схожу в салон! Жизнь не кончается в сорок пять лет! – и с этими мыслями Нинель Звонарева отошла ко сну.
