Вздохнула, кутаясь в плащ. Я уже взрослая, поэтому пора самой научиться справляться с трудностями. Правда, тоска по дому никуда от этого не денется. «Год… Всего лишь год, и все станет как было», — подумала я, зевая и закрывая глаза.
2. ГЛАВА ВТОРАЯ
Утро выдалось на редкость противным. Небо затянули серые тучи, грозившие вот‑вот разразиться ливнем. Стелился туман, укутывая низины и корни деревьев в призрачный тюль. Возле тлеющих угольков, свернувшись рыжим клубком, спала обычная белка. Но стоило мне зашевелиться, как зверек испуганно вскочил и скрылся в ветках сосны.
За ночь костер потух, и я проснулась от того, что замерзла. Поняв, насколько бесполезно кутаться в плащ, выползла и стала теребить Ромео, пусть просыпается. Без него мне огонь не развести. Вчера паренек пользовался какой‑то мудреной зажигалкой, высекающей искры. Я же к тому времени настолько устала, что даже не поинтересовалась диковинкой.
Рыжик что‑то недовольно пробурчал и сильнее закутался в плащ так, что только один нос торчал. Я сделала попытку номер два, чтобы его разбудить. Ромео зевнул, приоткрыл один глаз.
— Чего тебе? — хмуро поинтересовался он.
— Холодно, — ответила я вместо «доброго утра».
Погода тут заметно отличалась от той, что у нас. Гораздо холоднее, сильнее чувствовалась влажность, но воздух был чистым и свежим. У меня на Земле царила середина сентября, но дни оставались солнечными, теплыми — бабье лето. Неудивительно, что я оказалась достаточно легко одета для прогулки в лесу в фэнтезийном мире — джинсы, блузка и пиджак, атласная подкладка которого от холода заставляла поеживаться. Хорошо, что во время перемещения на мне не было вечернего платья и туфель на шпильках. Но радоваться этому не получилось. Одна в чужом незнакомом мире без денег и умений… Те еще перспективы, если честно.
— Слушай, а какое тут время года?
— Конец лета, — отозвался Ромео, снова зевая, — а что?
— У нас теплее, — отозвалась я, стараясь не стучать зубами.
Менестрель вздохнул.
— Еще вопросы будут или я могу поспать?
— А почему мы друг друга понимаем? — выдала я. — Ты вряд ли знаешь русский, а я… хм…
— Чардынский? Магия срабатывает. Целители на защитный барьер заклинание накладывают. Новички легко ему поддаются. — Рыжик снова зевнул. — Впрочем, есть еще специальные амулеты. Их мастерицы создают. Они вплетают чары, которые позволяют понимать собеседника, на каком бы языке он ни говорил. Многие их покупают. Проблем с общением у нас нет.
— Ясно, — получила я исчерпывающий ответ.
Менестрель посмотрел на меня, отчаянно пытающуюся согреться, и вздохнул, покорно вылезая из‑под плаща.
— Сейчас разожгу костер. За водой сходишь? — уточнил он.
— Да.
Я подхватила котелок и отправилась к ручью. Зачерпнула воды и повернула обратно. Собралась уже раздвинуть кусты дикой ежевики, чтобы пробраться к заветной сосне, как на поляне раздались голоса. Я замерла и прислушалась.
— Михей, глянь, что у него еще есть, — раздался хриплый мужской голос.
— Да кроме ковра, и взять‑то нечего, разве что мандолину, — ответил второй.
Разбойники! Других вариантов просто не было. Я осторожно выглянула, прячась в кустах. Здоровенный, заросший черной бородой детина стоял за спиной бледного Ромео и прижимал к его горлу кривой нож. Второй, невысокий и коренастый, одетый в яркую красную рубаху, находился в нескольких шагах, держал в руках струнный инструмент, смахивающий на домру. Вытряхнутые из сумки вещи рыжика валялись под его ногами.
