Очень скоро строчки стали сливаться перед ее глазами, и Сарина провалилась в сон, от которого ее пробудил короткий хлопок. Она мгновенно села на кровати и вгляделась в темноту. Свеча у ее изголовья погасла, то ли от чада, то ли от сквозняка. Луна, видно, ушла за облака. Глаза Сарины медленно привыкали к окружающему ее мраку, однако шорох, который при всем желании нельзя было бы принять за мышиную возню, она слышала отчетливо. Без долгих размышлений Сарина сунула руку под подушку, нащупывая тонкую рукоять стилета. В следующее мгновенье слабый отблеск робкого лунного луча заплясал на лезвии, и Сарина услышала приглушенный смех.
– А приличные девушки сушеную лаванду под подушками держат. Для сладких снов.
Узнать голос не составило труда. Сарина тотчас осознала свое щекотливое положение и поежилась. Она весьма кстати припомнила и то, что на ее этаже никогда не выставляли караул, и сейчас в коридоре никого нет. А этот тип явно влез в окно. Да – вон и занавески пляшут на ветру.
Темный силуэт двинулся на нее, но вовсе не в угрожающей манере. Поразмыслив, Сарина отложила стилет и зажгла свечу, в тусклом сиянии которой она наконец-то разглядела лицо любвеобильного моряка.
– Как ты выбрался из такой высокой башни?
Удивленный ее словами, он замер в полушаге от ее кровати.
– Башни? Какой башни?
– Тебя ведь туда отвели гвардейцы? Мне так доложили.
Моряк нахмурился и медленно покачал головой.
– Похоже, тебя обманули. С твоими гвардейцами мы мило простились в следующем же переулке.
Сарина прикусила губу, размышляя. Она почему-то сразу поверила его словам. Но кто же тогда заперт в темнице с девушкой-каладрием?
Моряк скромно опустился на краешек кровати и положил загорелую руку на одеяло, слишком близко к колену Сарины.
– Я немного разузнал о тебе. Ты княжна.
– Что навело тебя на эту мысль? Уж не крики ли стражников «Как ты посмел поднять руку на княжну!», когда они тебя вязали?
– А это правда, что твоя мать тебя нагуляла?
Сарина слишком часто слышала подобные вопросы и привыкла отвечать на них с сардонической усмешкой.
– Я не имела чести присутствовать при собственном зачатии.
– Поэтому твой отец сослал тебя? Не хочет тебя видеть?
Она все еще насмешливо улыбалась, но язвительного ответа на эти вопросы у нее не нашлось. Моряк пожал плечами, словно его мало интересовали ее семейные неурядицы.
– Я пришел проститься. Мне пора возвращаться домой. Но сперва хочу дать тебе кое-что на память.
Он потянул ее за пальцы, продел ее руку в петлю из толстой скрученной ленты, которую крепко затянул на запястье и повязал куцым бантиком.
– Спасибо, – пропела она, придирчиво разглядывая странное украшение. – Кусок старой рогожи на запястье я никогда не носила. Все подруги обзавидуются.
– Это от паруса, – с довольным видом пояснил он. – Будешь представлять себя привязанной к мачте моего корабля.
Она взяла с прикроватного столика закапанный воском подсвечник и протянула ему.
– Ответный подарок. Найдешь достойное применение.
– Я рассчитывал на кое-что другое.
Сарина вздрогнула, когда он взял отброшенный ею стилет, и совсем оторопела при виде того, как он без лишних церемоний отрезал прядь ее волос.
– Спасибо, княжна.
– Жутковато немного, – прошептала она. – Только не ворожи.
Он поднес прядь к лицу и озабоченно сдвинул брови.
– А что это за запах? Летом пахнет.
– Пионовое масло.
– Да ты неженка.
– Откуда ты взялся? – скорее с вызовом, нежели с любопытством сказала Сарина. – Что здесь делал?
