В коридоре стояло двое мужчин.
Их шаги, их разговоры, полные угроз и злобы, эхом отразились в ее детском сознании. Она не понимала тогда, что происходило.
Она услышала, как отец распахнул дверь и вступил в разговор с незнакомцами.
– Где деньги? Где ценности? – грубо спросил один из мужчин и, судя по звукам, толкнул ее отца.
– У нас ничего нет! Мы живем честно, – ответил Алексей, но Маргарита отметила, что его голос дрожит.
– Честно? – презрительно фыркнул второй мужчина. – Ты был свидетелем убийства. Убийства Андрея Львовича. Ты знал, что он не просто так умер.
Затем раздалось несколько громких выстрелов.
Маргарита, зажав рот руками, не двигалась. Молчание было пугающим. Она слышала шаги по комнате, но не осмеливалась выглядывать. Сердце колотилось, и ощущение, что что-то страшное происходило рядом, сдавливало ее грудь.
– Зачем ты взял этих кукол с собой? – Один из мужчин кивнул на целую коллекцию фигурок, отложенных на полке рядом с дверью.
– Красивые, – равнодушно ответил второй. – Дочери подарю.
Затем был еще один выстрел, и наступила тишина.
Маргарита не двигалась. Ее сердце билось так сильно, что, ей казалось, его стук был слышен в тишине. Она все еще не осмеливалась вылезти из шкафа, зная, что те люди ее заметят, если она сделает хотя бы малейший шорох. И вот она услышала, как мужчины уходят.
Она была трехлетней девочкой, не понимающей, что произошло, но уже ощущающей огромную пустоту внутри. Тела ее родителей лежали бездыханные, а коллекция кукол, с которой она так любила играть, исчезла.
Убийцы так и не были найдены. Время было беспокойное, лихие девяностые, и следствие затянулось. Детям и взрослым оставалось лишь носить в памяти те страшные воспоминания, которые никогда не забудутся.
Машина двигалась по серому, покрытому дождем Подмосковью, а мысли все не отпускали. Внутри было что-то пустое, как забытая комната, в которой давно не включали свет. Воспоминания об убитых родителях, о том, как она трехлетним ребенком пряталась в шкафу, прорывались, обжигая разум. Но она пыталась их отогнать, заставить себя думать о том, что важно сейчас, – о деле, о жертвах, о том, что ей предстоит сделать.
Все это время она старалась не думать о том, что ее жизнь, как и жизнь других, может быть отобрана какой-то странной силой, притаившейся в тени. Порой ей казалось, что она все еще ищет своих кукол, оставшихся в доме, как ищут потерянный мир.
Маргарита сидела за столом в своем кабинете, среди разложенных бумаг и фотографий с места преступления. Ее мысли были заняты убийством Татьяны Левашовой. Тишина кабинета прерывалась лишь шумом улицы за окнами, не способным нарушить сосредоточенности следователя. Она не могла избавиться от ощущения, что эта смерть была частью некой игры, закулисной интриги, где каждый шаг был тщательно продуман.
Илья изучал материалы, прикрепленные булавками к доске. На одной из фотографий была Левашова.
Маргарита задумчиво взяла ручку, поворачивая ее в руках, ее взгляд вновь остановился на фото жертвы. Она чувствовала, что что-то упускает, но никак не могла понять что.
– Ты заметил, Илья? – сказала она, не отводя глаз от фотографии. – Это все как театральная постановка. Зачем она, зачем Красная Шапочка? Кто-то постарался создать именно такую сцену. Я не могу понять, почему выбрали такой образ.
Илья, не отрываясь от доски, ответил с хладнокровием, которое давно стало частью его натуры:
