Тем не менее, упрямство девушки и нежелание причинять ему боль брали верх: и общения, и встреч, она пыталась избегать, хотя это было сложно, ведь на занятиях нужно было видеться обязательно.
Несмотря на всё это, на экскурсию Каса девушка пригласила искренне, памятуя о том, что ему это было интересно и такого шанса может больше не представиться. Близость от поездки на мотоцикле была непростительной роскошью, рушащей немалую часть собираемой по кирпичику стены.
Сарита по поводу Каса больше не заикалась после их первой беседы у неё дома, но слова, сказанные новой подругой, прочно засели в голове и отрезвляли от глупых мечт. «…от Дэрна ты смогла убежать, а от Каса сможешь ли?»
Нет, Ника не верила, что её друг когда-либо мог бы опуститься до уровня бывшего парня, но допуская, что их отношения могли стать больше, чем дружескими, понятия не имела, куда это могло бы их завести. Дэрн тоже поначалу казался добрым и заботливым…
Ника помрачнела. Мечты останутся мечтами, тихо выплаканными ночью в подушку. Сейчас она просто не имела права плохо думать о человеке, спасшем ей жизнь и помогавшем во всех тяжёлых жизненных ситуациях. Ещё и повода для таких мыслей он ни разу ей не давал. Ника от всей души желала Касу счастья и отчётливо понимала, что сама этого дать никак не сможет по причине своей недолговечности. На этом всё.
Девушка размышляла об этом по бесконечному кругу, стоя, опершись боком о колонну у входа в учебный корпус университета и дожидаясь, когда все одногруппники соберутся и они, наконец, поедут. Ника давно заметила, что и здесь, и в Академии, студенты предпочитали её сторониться.
Дэрн – так в особенности, притом не наигранно или строя из себя обиженную жертву – парень натурально её боялся, хотя сейчас она уже не считала свой давний перфоманс устрашающим.
Удивительно, но за эти полтора месяца эмоции отжили своё и перегорели, сменившись совсем другими. Ника больше не злилась на Дэрна и, тем более, не боялась его. Она приняла то, что это было в её жизни, кардинально на эту жизнь повлияло, но – было. Больше нет и никогда подобного не будет.
Профессор поднял над головой руку, привлекая к себе внимание, и повёл студентов к Торенгарту. Самым любознательным на протяжении пути он рассказывал всяческие инженерные нюансы, и Ника подошла ближе, вслушиваясь и отвлекаясь от своих мыслей:
– …червоточины в пределах путей Торенгарта могут появляться только на определённых перегонах меж самых первых построенных станций, ещё не прошедших реконструкцию. Поднятые вверх тормашками поезда – это, скорее, дополнительная мера безопасности. Под большинством станций и перегонов находятся полости, заполненные керансисом. Именно поэтому железнодорожное полотно, располагайся оно на поверхности земли, всё равно не стало бы поверхностью открытия. А вот если червоточина образуется в этой полости, то нелюди из неё попадают прямиком в керансис, которого довольно много и вполне достаточно, чтобы удержать существо любого размера. В полостях расположены датчики движения, и при их сработке информация передаётся ближайшему дозору, который дежурит в этом секторе. Отсюда ещё одна необходимость такой конструкции поездов – они тяжёлые, и для их следования пласт между полостью и железнодорожным полотном мог быть достаточно мощным, чтобы стать поверхностью для появления червоточин. Тогда смысл в самой полости исчезал бы. Также есть ещё нюанс конструкции Торенгарта – до скалистых прочных грунтов тут всего ничего, оттого строить в распор, опирая остов на них, куда эффективнее.
