Он показал на дно котлована и, переведя дух, продолжил свой рассказ:
– В целом, без особенностей нашего мира, фундамент-плиту можно было бы положить прямо на сваи и уже строить выше, но… тогда сам фундамент стал бы поверхностью появления червоточин. Мало того, что жителей дома в таком случае мог поджидать на парковке смертельно опасный сюрприз, так ещё и часть стены могла бы обвалиться в Лиерархен, образуйся червоточина под ней. Дабы подобного не случилось, поверхность опускают немного ниже, и получается не одна плита, а две. Между ними располагается зазор метра в полтора, куда укладывается конструкция в виде мощной железо-бетонной решётки с толщиной стенок сантиметров в сорок. Таким образом, при образовании червоточины на нижней плите, из неё не выберется какая-то крупная нелюдь, так как при всей их силе поднять многотонную конструкцию, чтобы попасть в наш мир, они не в силах. Более мелкие создания даже если и смогут, окажутся в полностью изолированном пространстве и погибнут, если не сумеют вернуться обратно в свой мир.
– Не сумеют, – отозвался Кас, задумчиво глядя в котлован. – У миров разная сопротивляемость магии, а червоточины – не физическое явление, а магическое. Как следствие, попасть из Лиерархена в Тарнодан гораздо легче, чем наоборот, а серки и оттуда в наш мир частенько попадают, зацепившись за оренкрата или ещё кого-то помассивнее их самих. Так что, если выберутся, то вариант будет лишь один. Что будет, если червоточина образуется под сваей или прямо поперёк неё?
– Спасибо за уточнение, господин Велант, – глаза профессора блеснули восторженным огнём, и он поспешил ответить на заданный вопрос: – Свай количественно больше, чем необходимо для стабильности конструкции, поэтому потеря даже нескольких к катастрофе не приведёт. Помимо этого, по периметру, где червоточины опаснее всего, расположены дополнительные крепления, которые срабатывают от сигнала датчика и при минимальной потере устойчивости встают в распор. Если приглядеться, вы можете их тут увидеть, хотя внешне они почти не отличаются в закрытом виде от других свай. Все здания и сооружения в Тенерисе обвешены всяческими датчиками, в том числе, и контролирующими усадку. Если она составит критические восемь миллиметров и более, здание эвакуируют, а если это произойдёт ещё и ночью, на это у Хампта есть особый регламент. Если я не ошибаюсь.
Кас нахмурился, задумавшись. За него подсказала Ника:
– Есть. О нём в Академии рассказывают. Всех хранов поднимают по тревоге, при таком коде, ночью по улицам разрешается перемещаться всем представителям Хампта, не только чарам. И так до отмены, пока всех не эвакуируют.
– Да? – тихо изумился Кас. – Я и забыл уже. За четыре года службы ни разу такого не случалось, иначе меня бы призвали первым.
– Выходит, система хорошо работает, позволяя хранителям заниматься более важными делами, – улыбнулся профессор.
Ника и Кас переглянулись, а машинально посмотрели в одну сторону. До заката было ещё чуть больше часа, но ощущение открывающейся червоточины чары не перепутали бы ни с чем другим.
– Давайте все в клетку и пошустрее, – скомандовал Кас, подняв с земли маленький камень и запустив им в метровый красный столб в паре десятков метров от них. Камень угодил точно в тревожную кнопку, располагавшуюся на нём, и вокруг разом громко и раскатисто взвыли сирены.
Защитные клетки располагались везде, где проходили массовые мероприятия или расстояния между зданиями составляло более сотни метров. В том числе – на всех строящихся объектах.
