Низвергая сильных и вознося смиренных. Kyrie Eleison - страница 24

– Моя непростительная ошибка, мессер Гвидо, заключается в том, что всё это время я почему-то упускал вас из поля зрения. В своём противостоянии с вашей супругой я совершенно непостижимым образом забывал про ваше существование. А ведь между тем всё, что я слышал о вас, исключительно хорошо вас характеризовало. Справедливый правитель, ревностный христианин, щедрый меценат Церкви, такой же щедрый, как и ваш батюшка, покойный граф Адальберт. Как могло случиться, что вы сейчас стали тюремщиком преемника Князя Апостолов и совершаете преступление, возможно, тягчайшее из существующих в мире?

Мароция с тревогой взглянула мужа.

– Интересам вашего феода ни сейчас, ни ранее с моей стороны ничто не угрожало. Да, император Беренгарий заточил вашу мать, графиню Берту, в тюрьму…

– С вашей подачи, – вставила Мароция.

– И с вашей, моя милая. Но тем не менее вы остались графом Тосканским, а сейчас вам за ваши права ровным счётом нечего опасаться. Отчего же вы обнажили свой меч против короля, своего сводного брата, и викария Иисуса Христа?

– Я защищаю права и честь своей супруги, – ответил не слишком уверенно Гвидо.

Папа театрально округлил глаза.

– «Права и честь»? Права и честь, Кирие Элейсон!

– Права и честь, – повторил Гвидо. Если бы пламя свечей было ярче, он бы обязательно заметил, как напряглась и насупилась его жена.

– Ну что же, – протянул папа и с этими словами осушил третий кубок, – начну по очереди. С прав. Под попранными правами вы, конечно, подразумеваете лишение прав Мароции и её сына на герцогство Сполето?

– Именно так, – ответил Гвидо.

– Говорю вам сейчас и в словах своих готов присягнуть на Святом Распятии, что ваша супруга и её сын не имеют никаких прав на титул герцога и герцогини великого Сполето!

Лицо Мароции приняло страшное выражение. Папа успешно будил у неё прежние чувства к себе.

– Начну с того, что ваша супруга, будучи пятнадцати лет от роду, вошла в непозволительную связь с… папой Сергием…

– Что? – воскликнул Гвидо.

– Да-да, тем самым Сергием, судившим в своё время Формоза. Сей папа был очень падок до юных дев. Его понтификат стал серьёзным ударом по авторитету Святой Церкви.

– И об этом судите вы? – крикнула Мароция.

– Не горячитесь, моя милая. До себя самого я ещё доберусь. Так вот, ваша жена понесла от старого папы, и чтобы скрыть свой позор, она, вместе со своей матерью, да смилостивятся над ней Небеса, обманом заставила взять себя в жёны герцога Альбериха. Тот уже несколько лет был проклят герцогиней Агельтрудой, и проклятие той заключалось в лишении герцога его мужской силы. Однако честолюбие все ещё оставалось при нём, и ваша жена предложила ему, в обмен на замужество, кратчайший путь к сердцу и разуму старого папы, который бы, конечно, не отказал своему сыну и его милым родителям в их претензиях на короны самого разного пошиба. И быть может, всё у сполетской семейки получилось бы, если бы Сергий не умер спустя всего три месяца после рождения сына. Альбериха, по большому счёту, конечно, никто не обманывал, но так уж в итоге получилось, так распорядилось Провидение, что он впустил в свой дом чужую жену с ребёнком. Взбалмошный и вечно пребывавший под винными парами герцог вообразил, что вся эта эпопея была затеяна с одной лишь целью – отобрать у него Сполето. Альберих, желая отомстить обманщице, подверг её побоям и отдал на потеху своим друзьям, которые забавлялись с ней, как с уличной девкой. Так на свет появился Альберих-младший, и ваша жена, может быть, и окончила бы бесславно свои дни в Сполето, раздвигая ноги перед каждым собутыльником своего мужа, если бы не явился прекрасный, мужественный и наивный спаситель в вашем лице. Ручаюсь, что вам она была представлена несчастной жертвой сполетского чудовища.