Но в великой этой драме я со всеми наравне
тоже, в сущности, играю роль, доставшуюся мне.
Даже если где-то с краю перед камерой стою,
даже тем, что не играю, я играю роль свою.
И, участвуя в сюжете, я смотрю со стороны,
как текут мои мгновенья, мои годы, мои сны,
как сплетается с другими эта тоненькая нить,
где уже мне, к сожаленью, ничего не изменить,
потому что в этой драме, будь ты шут или король,
дважды роли не играют, только раз играют роль.
И над собственною ролью плачу я и хохочу.
То, что вижу, с тем, что видел, я в одно сложить хочу.
То, что видел, с тем, что знаю, помоги связать в одно,
жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино!
Юрий Левитанский, «Кинематограф»
…Летит время, летит, стремительно, как пуля, только свист у виска – фь-и-ить! И не успеешь оглянуться, как уже и десятилетия не бывало.
Да что там десятилетия?!
40 (напишу словами: сорок!) лет назад назад, в 1975 году, я поступил во ВГИК – Всесоюзный государственныцй институт кинематографии.
Это до сих пор недооценное мное событие.
Наверное, казалось, что еще месяц был резервным (август) – и потому, набрав максимальное количество баллов – я достойно сдал математику, историю СССР, сочинение и географию, – я счел происходящее само собой разумеющимся. Чуть позже, правда, позвонил домой. И… дома были довольны. Мы сходили в ресторан, и я поехал на дачу. Встретил тетку. И она с мужем похлопала мне (как на спектакле).
Ах, этот сладостный шум оваций!…
…В сентябре началась учеба.
Я поступил на экономический факультет, и у нас были экономические дисциплины. Однако в 9 утра демонстрировали фильмы в рамках курса «Советское кино» (во ВГИКе на этажах располагались уютные кинозалы).
Начиная со второго семестра, декан нам выделил «вакантный» день и, начиная со второго курса, мы с однокурсником стали ходить в ресторан «Арагви». Разумеется, там надо было за все платить; и все же «Арагви» оказался вкусным и недорогим рестораном. Во всяком случае, стипендии было достаточно (а я получал повышенную).
Чтобы каждый «вакантный день» ходить в ресторан, мы встречались с приятелем в 2 часа дня. Ресторан уже открывался. В очереди одних разговоров о футболе было полным-полно. Да и сама атмосфера за столиком была исключительно приятной. Даже при завершении посещения, в гардеробе, нас вежливо встречали и подавали пальто.
Конечно, нужно было заплатить копейки.
Но мы старались (было принято).
Кстати, во втором семестре мы ходили на перемене на ВДНХ в кафе «Выставочное», а вечером захаживали на второй этаж в коктейль-бар.
Что же касается самой учебы, то у нас была экономическая учеба, но дисциплины, нужные на студии, мы изучали.
На этажах учились актеры, и мне как неофиту от кино интересно было смотреть на их репетиции.
Во ВГИК заглядывали известные актеры и певцы, и мы встречали их с интересом и почтением.
Нередко в залах нашего института показывали фильмы из Госфильмофонда, которые в кинотеатрах увидеть было нельзя.
Подходило к завершению время учебы, и меня вызвали на распределение. Я спросил по поводу «Мосфильма», но Барышников (пом. начальника управления Госкино СССР) сказал:
– Мы предлагаем вам работать на «Центрнаучфильме».
Не могу сказать, что это предложение меня сильно обрадовало. Но по некоторому размышлению я пришел к выводу, что необходимо соглашаться, прибыл в отдел кадров и сказал, что согласен (не было у меня иного выбора).
Да, время студенчества было интересным (чего только стоили каникулы в Болшево)!
