Татум послушно сделал, как я велела, а я фыркнула и покачала головой. Уж больно нелепо выглядел наследник Правителя. Многие ребята шептались, завидев Барнса в самой обыкновенной рабочей столовой, но, стоило отдать им должное, старались не пялиться так откровенно.
– Смотри, – снова повернулась я к нему, – сегодня на выбор каша с мясом или просто каша, но к ней еще добавят овощной салат.
– Если выберу мясо, овощей не дадут? – поразился он.
– Нет, конечно. Что-то одно. Но имей ввиду, что мясо может закончиться, потому и выбора не будет. Зато хлеб всегда есть.
Татум поджал губы, но было заметно, что происходящее ему отчаянно не нравилось. Арчи поглядывал на него с презрением и легкой насмешкой, и обстановка ощутимо накалилась. Когда очередь дошла до нас, как я и предсказывала, остались только каша и овощной салат, к которому добавили кусок серого хлеба. Зато в травяной напиток положили ложку брусничного джема, что примирило меня с действительностью. Наша троица подошла к длинному столу, но свободных мест было только два. Арчи уселся за стол, глянув на Татума исподлобья. Наследник Правителя нахмурился, а я быстро шепнула:
– Вижу свободное местечко.
Торопливо направилась вглубь зала. Пусть сидят вместе и обмениваются мрачными взглядами, а я спокойно пообедаю. Но не успела придвинуть к себе кружку со сладким чаем, как Татум плюхнулся на освободившееся место рядом со мной и отчаянно прошипел:
– Что за отраву тут выдают?
Я удивленно приподняла брови и сделала глоток. Облизала губы и пожала плечами.
– Самый обычный обед. А что не так?
– Все! Вообще все! Эту склизкую массу невозможно проглотить, Сицилия.
– Зато сытно.
– Ты ведь живешь на окраине? – внезапно спросил он. – Там же, где живут все эти… рабочие?
– Да, – кивнула я, глядя в яркие голубые глаза. – Почему ты спрашиваешь?
– Как ты вообще живешь в том месте? Там ведь одни бараки, крохотные комнаты, серость, грязь… Где ты питаешься?
– Здесь, Татум. Обедаю и ужинаю в столовой. А в единственный выходной пытаюсь что-то приготовить самостоятельно.
– Это чудовищно, – ужаснулся он и посмотрел так, будто на моей голове появились рога.
– Именно так живут твои подданные, – медленно произнесла я, перегнувшись к нему через стол. – Не нравится? Так, может, сделаешь что-нибудь? Ты ведь сын Правителя, ты входишь в Совет правления. Помоги своему народу, который сыт по горло всей этой жестокостью.
Он отвел взгляд, немного подумал и спросил:
– Много ли сделал твой отец? Ты ведь наверняка говорила ему, в каких условиях живешь.
Я усмехнулась и подперла голову ладонью.
– Он отлично знает, как живут люди на окраинах, и отселил меня туда, чтобы напугать. Вот и все.
– И ты не собираешься возвращаться домой?
– У меня больше нет дома.
Татум не сводил с меня взгляда, а я продолжила пить чай, стараясь не обращать внимания на его присутствие. Получалось, безусловно, плохо. Что-то было не так. Я чувствовала себя рядом с ним… уязвимой. Да. Именно. Пропала уверенность в себе. И мне это отчаянно не нравилось.
– А этот парень… Ты с ним спишь? – вдруг спросил Татум, прищурившись. В глазах явно читалась настороженность.
Я сглотнула и вцепилась в кружку.
– Тебе какое дело? – грубо отозвалась я.
– Ответь, Сицилия.
– Отстань! Я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь.
– Ты все равно не сможешь быть с ним, – выпалил он и резко встал. – Даже если у вас есть отношения, они в любом случае обречены.
