Ночные огни Токио - страница 5

В подростковом возрасте, когда ночи становились долгими и туманными, они выходили из своих домов, чтобы встретиться на заброшенной детской площадке. Здесь они были только собой – без масок, без лишних слов, только два человека, которые не боялись друг перед другом быть уязвимыми. Они делили одну сигарету на двоих, что было их маленьким ритуалом, забывая обо всех заботах. В такие моменты мир казался жестоким и беспощадным, но эти две души знали, что они справятся. Они есть друг у друга , и это было важнее всего. Когда они смотрели друг другу в глаза, не нужно было слов – всё и так было ясно. Это была та поддержка, которая помогала им идти дальше.

– Не страшно, прорвемся! – сказал Татоши, с улыбкой подавая кулак.

Айко ответила тем же жестом, их кулаки встретились с характерным стуком, и, несмотря на всю тяжесть мира, они оба верили в это: прорвемся.

Но в следующий момент, как всегда, тишина накрывала их. Вновь этот взгляд, что-то темное и манящее. Словно в него можно было утонуть, раствориться, забыться. Айко почувствовала, как её сердце застыло, чувства что не поддаются объяснению.

И снова тот же звук, "ЕЩЕ РАЗРЯД", который всегда был в воздухе, словно молния, разрывающая мгновение на части. Айко не могла забыть этот момент – он всегда преследовал её, этот взгляд, эта тень.

Айко резко пришла в себя, словно кто-то внезапно вырвал её из глубокой пропасти. Тело сжалось от болевого шока, как если бы каждый нерв был под прицелом. Она не сразу осознала, что происходит, а потом… Свет. Яркий, ослепляющий, резкий – больничные лампы сверкали, как молнии, и заставляли её глаза щуриться от невыносимого света.

Сначала был этот странный, пустой момент, когда она не могла понять, где она. Всё было расплывчато, мозг с трудом обрабатывал информацию, а в голове всё шумело, как в сильном ветре. Затем холод – проклятый, колючий, пронизывающий.

Айко сделала резкий вдох – и тут же почувствовала, как её грудь болит, как будто бы её кто-то сдавил. Сердце колотилось в груди, а кровь бурлила в венах. Было тяжело, слишком тяжело. Она сглотнула, пытаясь понять, где она и что произошло. Но сознание ещё оставалось мутным.

– Жива… – едва шевеля губами, прошептала она, и этот звук прозвучал как отклик её разума, возвращающегося в реальность. Даже сама Айко не верила, что это она произнесла эти слова, настолько они казались чужими.

За окном дождь, капли стекают по стеклу, отражая уличные огни и тени поздней осени. Токио поглощает осень, затаив дыхание перед наступлением зимы. В палате, хотя светло и тепло, всё равно не было того уюта, который могла бы подарить родная обстановка. Айко дремала, погружённая в туман воспоминаний, когда вдруг раздался звук открывающейся двери. Она медленно открыла глаза и увидела на пороге обеспокоенные лица Татоши и Мей.

– Боже, Айко! Я так переживала за тебя! – затараторила Мей, поспешив войти. Она села рядом, взяла подругу за руку и нежно погладила её. В её глазах блеснули слёзы. – Нам ничего не объяснили, что с тобой, только перезвонили по последнему номеру, мы тут же примчались, а нас не пустили… Я так переживала! Слава духам, что ты в порядке!

– Ну ну, всё хорошо, ты чего? Я ещё не отработала смены у дядюшки Менхе, мне нельзя умирать,– подшутила она, накрывая второй рукой руку подруги. Её голос звучал тёпло, несмотря на боль, а в глазах была искорка.Айко улыбнулась, стараясь разрядить атмосферу.