Ночные - страница 28

– Я предпочитаю другие имена.

– Хва… хватит, хватит. Да, я слушаю, я Вас слушаю.

Собеседник наконец изволил манифестироваться в виде тени, видимой исключительно боковым зрением. Впрочем, тени легко узнаваемой.

– Такой разговор мне нравится. Итак, сейчас ты мне нужна. Ради обоюдной выгоды опустим вступительную часть и признаем, что тот самонадеянный договор тебе ужасно надоел.

– Куда я денусь с подв… То есть я согласна. На всё и заранее. Без подписи. А при чём тут всё-таки писателюшка с дурацким романом? – вставила девушка, чтобы потянуть время перед чем-то предсказуемо неприятным.

– Как видишь, он пригодился. И я рад, что этот мнящий себя творцом графоман лишил меня своих измывательств. Некоторые «авторы», получив каплю вдохновения, только и делают, что ради надуманного пафоса убивают тебя или приделывают безвкусную белую шевелюру.

– Ясно. Авторский произвол. Ну так чего над… чего Вы хотели?

– Я поведаю тебе историю, которая вскоре произойдёт, и твою роль в ней. А в обмен на услуги ты получишь расторжение договора, – прошелестела тень.

– Очень «весёлая» перспектива, учитывая, от чего этот договор меня уберёг. Но да, лучше уж так.

– Прекрасно. Приступим.

***

В конечном счёте Мумут поддалась на уговоры вернувшейся старой знакомой. Вломившись в поверхностные и тревожные сны школяров, она под страхом исключения из университета приказала всем без исключения срочно явиться во внутренний двор, где обычно проводили карнавалы.

Парик встретила их на своей веранде с контрабандной газетой в руке.

– «Автор мировых бестселлеров Николай Весёлов признал последние два романа неканоничным ничтожеством и отказался от авторских прав на героев», – вслух зачитала она приползшим на собрание. – Всё, унялись? Радуетесь? Даю вам три дня на откорм и отсыпание, а потом чтобы как штык были на лекциях!

Дальнейшие её слова утонули в радостных воплях студентов. Можно было подумать, что объявили об отмене конца света. С невесть откуда взявшимися силами ликующие скакали на месте, как малые дети, обнимались и плакали от радости. Ушли они только спустя час – придумывать праздник в честь такой чудесной новости.

В течение трёх отпущенных дней Мумут завалили наскоро понатащенными из снов цветами и открытками, а в коридорах развесили гирлянды из страниц злосчастных двух томов. Онейролог бесилась, её коллеги лишь снисходительно улыбались.

– Не так уж он плох, этот лондонский графоман. Литература не всегда приносит страдания, в конце концов, – утешал коллегу Мигель. – Приличные и талантливые фантасты могут изменять жизни. Я не рассказывал Вам историю своей свадьбы?

7.Сон о китах и барселонских девах

– Я уверен, – втолковывал Мигель коллеге, чьё раздражение практически искрилось в воздухе, несмотря на закрывающую лицо маску, – что Вам будет полезно и просто интересно послушать мою историю. Мы всё-таки уже давно коллеги, а друг о друге ничего не знаем.

– Vraiment? Ну, если это прояснит причины Вашей ненормальной привязанности к супруге и не займёт слишком много времени, прошу, приступайте.

– Первый раз я встретил Бернардиту почти тридцать пять лет назад…

***

– В возрасте двадцати трёх лет я представлял собой жалкое зрелище: кое-как учился на филфаке в петербургском универе, подрабатывал грузчиком на выходных и гардеробщиком по вечерам. Других вакансий в доступности от моего жилья не нашлось, а репетитор из меня оказался никудышный. Возвращался домой к девяти, я сгрызал что-нибудь сухое, что нашлось из запасов, добытых на стипендию – родственников для финансирования у меня не осталось – а потом шёл на вечернюю смену в соседний театрик таскать куртки и пальто. Возвращался домой за полночь, а вставать приходилось в пять, чтобы вовремя добраться на учёбу из конца света, где была квартирка покойной тётушки. Разумеется, ни о каких свиданиях-женитьбах тогда не могло быть и речи.