– Печально, – вздохнул Саша. – Что же было дальше?
– Дальше мои родители оставили Майю донашивать ребёнка здесь, скрываясь от посторонних глаз, чтобы питерские родные и знакомые не знали о постыдной ситуации. Тогда, знаете ли в подоле принести было бесчестьем для всей семьи. Майя родила дочь прямо на даче и назвала девочку Розой.
– Розой?
– Именно. Она впоследствии жила в вашем доме.
– Как она оказалась у нас? – изумился Саша.
– Дело в том, что Валерий, вскоре после скандала между нашими семьями, погиб. Подробности мне неизвестны. Знаю лишь то, что знают все – утонул. Деревенские мальчишки видели, как его лодка перевернулась, после чего он так и не выплыл. Однако сколько не искали тело – не нашли. До сих пор поговаривают, что он ходит призраком по этому дому ибо не может найти успокоения. Кое-кто даже брался утверждать, что видел здесь по ночам странные огоньки и тому подобную ересь. Однако это не больше чем болтовня, вы же понимаете. Моя сестра, родив дочь и наконец осознав в какую пропасть себя завела, начала пить от безысходности. Почти всё время она проводила на даче с Розой. А потом, когда пьянство окончательно лишило её материнских чувств, она оставила девочку в посёлке и уехала в Питер. К превеликому сожалению, пьёт по-прежнему. Я купил ей однушку в Кировском районе. Пытался лечить, но тщетно. Жизнь сестры оказалась перечёркнута. Майя так и не смогла направить её в нужное русло. А ведь талантливая девочка была. Знала немецкий, английский, даже суахили учила. Музицировала великолепно… – Борис Вениаминович закрыл влажные глаза, предаваясь воспоминаниям.
– А Роза? – напомнил Саша.
– Роза… Я не был с ней дружен и даже чурался её, каюсь теперь в этом. Родители платили местной пожилой паре и они присматривали за девчонкой. Ваша бабка тоже помогала: деньгами, одеждой, книгами. Затем, когда Маргарита состарилась, Роза ухаживала за ней из благодарности. А с нами племянница дел иметь не хотела, ведь родная мать бросила её, а моим родителям, она была как бельмо на глазу. Я ничего не знаю о её жизни после отъезда из Лисьего Хвоста.
Судя по всему, адвокату ещё не было известно об убийстве племянницы, а сообщать ему данную новость совсем не хотелось, поэтому Саша произнёс, будто между прочим:
– Я всегда думал, что Роза наша дальняя родственница. Седьмая вода на киселе, как говорят. Оказывается – моя двоюродная сестра…
– Да, Саша. Мы с вами родственники в какой-то степени. Родители запретили общаться с семьей Чернецовых в те годы. Однако я считаю, что лично вашей или моей вины в произошедшей истории нет. Майя должна была думать, прежде чем решаться на такие отношения. Думать не только о себе, но и об отце с матерью.
– Действительно, очень грустная история.
– Вот видите. Так зачем вам дом со столь тяжелой аурой? Судя по всему, вы и сами это ощущаете, раз фактически не бываете здесь.
– А вам?
– Что мне?
– Зачем вам дом со столь тяжёлой аурой?
– Ах, мне то зачем, – адвокат рассмеялся. – Я деловой человек и не суеверен. Эта история меня затрагивает слабо. Разве что, Майю. Но мы редко общаемся и ей давно всё безразлично. В компании Бахуса, знаете ли, свойства предметов и событий теряют свою остроту. Моя дача находится близко от этого дома и мне удобен этот вариант. Только и всего. Назовите вашу цену. Уверен, мы договоримся, по-родственному, – и адвокат вновь обаятельно улыбнулся.
