Читать онлайн Анна Ахрем (Евпатий Сволота) - Ноль

1. Часть 1 книги. Персонаж – Алешенька. Глава 1. Больничка

- Шел святой мармеладовый Елпидий через гречишное поле, нес в подмыхах водицу колодезну…На этих словах моя бабулечка два раза побрызгала на меня водичкой из стакана и продолжила, аки коршун, кружить вокруг больничной кровати, приговаривая слова заговора, которые она помнила наизусть.

Вообще, в детстве, когда я был совсем маленький и болел, она мне помню повторяла что-то из разряда: «У кошечки заболи, у собачки заболи, а у Лешенки не боли»… О смысле этих слов я никогда не задумывался, пока в один из дней такого бабулечкиного «наговора» не сдох наш пёс. Я рыдал с таким надрывом, что мамка начала волноваться о том, чтобы соседи не позвонили в соцзащиту. Успокоили меня совершенно бесхитростным для детства образом – мороженкой и мультиками. Выть на всю хату, как раненый вепрь, я перестал, но еще долго, глядя на мультяшных кота и мышь, вытирал кулачком бегущие по щекам слезы. Сейчас смешно вспоминать, а в пять лет это был реальный стресс! Еще бы! У Шарика из-за меня «заболело»!.. Я же вчера кашлял, бабушка наговор читала и на следующий день вот это вот всё… То, что собакена задавил на самом деле грузовиком сосед дядя Гриша – это все для детского мозга были частности, я реально чувствовал свою вину.

С той поры прошло много лет. Я часто болел, но вот заговор про «у собачки и у котика заболи…» больше от бабули не слышал ни разу в жизни. Бабулю можно было понять. Кроме собакена у нас еще оставался кошак, и, если бы эта тварюга (не дай Бог!) после такого же «наговора» склеила лапы, от моего рева соседям бы пришлось не только соцзащиту вызывать, но и самого Вельзевула, чтобы успокоить «разбушевавшегося Лешеньку». Наговор про котика и собачку был забыт, а в нашей домашней библиотеке с той поры появилась небольшая книжица под названием «Стопятьсот заговоров от кашля и поноса Поволжской целительницы Зинаиды Моисеевны Псайдак». Если меня прихватывала какая-нибудь хворь, бабушка брала эту книгу и читала что-нибудь оттуда.

Мамка в это время, кстати, несмотря на свое медицинское образование и полный скептицизм в вопросах религии, не вмешивалась, уважая «бабушкину мудрость» (обычно именно этими словами маман называла старческий маразм). Поила меня таблетками, микстурами, под магические пассы и зловещий бабушкин шепот. Через пару дней все проходило. Что именно помогало мне – фиг знает, но и маман и бабушка, тут уж как пить дать, уверены были каждая в своем методе.

Вот и сейчас бабушка «кастовала» очередное магическое действо, а маман, не мешая ей, сидела рядом на стульчике, читая мою медицинскую карту.

Получив мое письмо, они чудесным образом (хотя каким «чудесным образом»… дорогие адвокаты помогли) вернулись домой и еще успели застать меня в больнице. Я, если честно, этим фактом был немного расстроен, ибо вполне был уверен в том, что со всем могу справиться сам.

- Мам… - тихонько, чтобы не отвлечь бабулю, обратился я к сидящей на стуле мамке. – Со мной уже все в порядке… Моему здоровью ничего не угрожает…

- Да, да… - не поднимая усталого лица от медицинской карточки, ответила маман. – Я просто хочу убедиться… С врачами твоими поговорить хочу.

После этих слов она кивнула бабуле, давая ей понять, что пора уходить.

- Шел Елпидий через сосновый лес, нёс в ноздрях мармеладовый крест… - наконец, бабулечка, увидела мамкин жест и, сбившись, раздраженно заметила: - Любочка, ну я же не дочитала заговор! Сколько раз просила тебя, не сбивай меня во время важной работы!

- Потом! – весьма жестко отрезала маман. – Лешеньке нужно больше отдыхать. Пусть спит. Мы к нему еще завтра придем, а пока пошли искать врачей.

Поцеловав меня в лоб, они дружно вышли из палаты, и я остался один.

Один… Игровой турнир от «Империи» закончился не так давно, я еще помнил его адреналин и радостно улыбался сам себе, когда на меня накатывали воспоминания о недавних событиях.

В эти дни у меня появились новые друзья и, кажется, я сам себе боялся в этом признаться, даже девушка. Еще у меня появились новые перспективы и круглая сумма на счету. Это все было слишком круто, чтобы быть единственной правдой. Само собой, появилось одно жирное «но».

Вместе со всем этим у меня появились тяжелые гнетущие сны и головная боль. Который день я просыпался в тревожном скверном настроении и не знал, что с этим делать. Врачам то не предъявишь свои сны. Что они будут с ними делать?

На самом деле, я во всем винил свое живое воображение и впечатлительность. Уж слишком жуткими были картины, которые рисовал мне мозг во время последней игровой смерти моего персонажа. Медленно осыпающиеся на меня края могилы, тягучая темнота, засасывающая меня внутрь… Брр…

Несмотря на то, что турнир закончился, в своих снах я как-будто бродил где-то по краю игровой карты, был очень зол на всех и обижен. На что зол? На что обижен? Фиг знает, но чувствовал я себя, и правда, в этих снах очень несчастным и опустошенным.

Чтобы сбросить с себя гнетущее впечатление, решил встряхнуться. Что бы там маман и бабушка не говорили про «больше отдыхать», как раз отдыхать мне не хотелось вообще. Пойду прогуляюсь в двор больнички, врачи то мне это не запретили! С этими мыслями я сладко потянулся и, бодро запрыгнув в тапки, пошаркал к выходу из палаты. Мобильный телефон с карточкой закинул в карман. Всё. Можно идти. Несмотря на то, что я сейчас миллионер, тырить в палате у меня, кроме апельсинов в тумбочке, баклахи минералки, сканвордов и рулона туалетной бумаги нечего. Если что-то из этого сопрут, значит человеку реально было нужнее. Ухмыльнувшись сам себе, пошлепал во двор в надежде найти в небольшом парке у больнички свободную скамеечку. Нефиг киснуть! Солнышко светит! Погодка хорошая! Птички поют…

2. Глава 2. Свежий воздух

Больничка, в которой я оказался, была вполне себе приличной, даже одной из лучших в городе. Империя, когда меня вырубило в капсуле, расстаралась на приличные медицинские условия. Не сказал бы, что место было суперэлитным для депутатов и иже с ними – такие больницы обычно располагались за городом. Меня привезли в ближайшее хорошее место – частную больничку в самом центре города у старого парка. Местечко было на удивление тихим и спокойным. Птички пели, скамеечки деревянные стояли, умиротворяюще шумели высокими кронами старые липы. Дивное место, учитывая, что в минутах десяти ходьбы отсюда оживленный перекресток и бизнесцентр.

Как-то сумел спрятаться этот парк в исторической части города за музейным зданием городской ратуши. Не тронули старые липы топоры, и это здорово. Выбравшись на свежий воздух, довольно улыбнулся солнышку и снующим по парку редким гуляющим. Людей здесь, кстати, было мало – в основном либо пациенты этой же больнички, либо играющие с шахматы старички-пенсионеры, которые жили в старых двухэтажках недалеко от центра. Ни бегающих спортсменов, ни мамочек с колясками, ни собачников в этом парке не было, ибо до ближайшей многоэтажки или спального района добираться на автобусе не меньше получаса.

Найдя взглядом свободную лавочку в конце тенистой аллеи, не спеша прогулочным шагом пошел к нужному месту. Усевшись, приметил двух интеллигентного вида старичков, которые, не нарушая медитативного молчания, позевывая, попеременно передвигали фигурки на шахматной доске. Меня это, если честно, улыбнуло. Логические игрушки и всевозможные загадки были моей слабостью. Мне с ними всегда было как-то проще, чем с людьми. К загадкам можно подобрать ключ, методику их решения и, приложив усилие, разгадать. С людьми такое не прокатывает.

-  Мухлюешь ты, Саныч, ей-богу мухлюешь… - как-то недовольно бурчал себе под нос один из старичков, то и дело зыркая на собеседника.

- Помилуйте, Петр Генадич, - театрально всплескивая ладошками, уверял старичка второй. – Это же шахматы! Как тут можно мухлевать! У меня что – лошади крапленые?!

- А может и крапленые!.. – распалялся, покашливая, тот, кого назвали Санычем. – Я пусть и ударился башкой, падая со стремянки, но соображаю ясно и прозрачно!

Я со своей лавки, наблюдая за этой парочкой, тихонько хохотнул от этой формулировки «прозрачно соображаю», но наблюдение свое продолжил. Хоть какая-то развлекуха! Не зря вышел из палаты!

Милая идиллическая картина играющих в шахматы пенсионеров на лавочке стала на моих глазах преображаться в дворовые разборки. Я пожалел, что рядом со мной не было сейчас бабулечки. Благодаря ее вмешательству, дворовые разборки, которые проходили на моих глазах, всегда становились чем-то особенным, чем-то новым... Не знаю, как бабулечка это делала, но у нее была какая-то особенная аура. Вот сейчас бы она, к примеру, наверняка подскочила к этим двоим и выдала что-то из разряда: «Ага, ага! Мухлюет! Я своими глазами видела!» или «Это проклятые шахматы! Те самые! Из костей, расстрелянных массонами большевиков!». Не знаю, что конкретно бы она сказала, но в сказанное мгновенно поверили бы оба деда. В этом плане у бабули талант…

- Петр Генадич, миленький, вы что! Таблетки свои забыли принять?! А-а-а-а!.. – трагически застонав, схватился за голову руками один из дедов, наблюдая как второй взмахом руки опрокидывает шахматную доску.

- Хоронись, падлюка! – прорычал буйный дед, сжимая руку в кулак, а у меня мелькнула запоздалая мысль вмешаться.

Бабулечка, конечно, не одобрила бы то, что я влезаю в чужую драку, но тут другое дело. Пенсионеры, больница… Мне кажется, достаточно просто сказать им быть благоразумнее.

Резким движением я поднялся со своей лавки, прислушиваясь к тому, как второй дед зовет на помощь:

- Эй, врача! Врача сюда срочно! С успокоительным!.. – отходя в сторону от своего буйного, махающего руками,  собеседника возопил дедок, и уже сам себе под нос пробубнел. – Это надо же как фатум сложился…

Фатум… В моей голове, как будто, что-то щелкнуло. Послушные ноги сразу же подкосились и я, удивленный собственным бессилием, рухнул обратно на лавку, с которой только что встал. Блин! Больно! Голова гудит…

Закрыв глаза, я болезненно сжал виски и вздрогнул, когда прямо в моей голове услышал звоночек оповещения системы. Эти звоночки я до этого слышал раз сто, но это все было в игре, в капсуле полного погружения! Вашу ж за ногу! Что со мной такое! Я что – двинулся?!

Боль, до этого резко навалившаяся на меня, так же резко и неожиданно отступила. Знакомый по игре женский голос в моей голове объявил:

«Загрузка Фатума – 3 процента»…

3. Глава 3. Здравствуй, Фатум

Я сам даже не понял, сколько просидел в тупняке. Точно не долго. Минут пять. Когда открыл глаза, дедов с лавочки уже уводили под руки к больнице медсестры в белых халатах. На меня они даже внимания не обратили, наверное, справедливо подумав, что я просто от теплого солнышка задремал.

Я же… Я же, ей-богу, рад был бы, если бы это всё было сном. А может это сон, и я действительно задремал? Прямо сразу же заснул, когда сел на лавку! Да! Осталось ущипнуть себя побольнее, чтобы проснуться!

Ущипнул. Ойкнул. Еще раз ущипнул. Глюк не ушел! Всё, блин! Приехали! Я двинулся! Переиграл в игрушки! АААААА! А ведь бабулечка предупреждала! Пора в дурдом! Хм... Интересно, там вкусно кормят?

Привычная картина мира поменялась у меня на игровой интерфейс. Странный такой… Ни на одну игрушку вроде не похожий. Хотя… Как будто, я много знаю об этих самых игрушках! Надо срочно домой, в интернет…