У первого, что шёл вразвалочку, голова будто вросла в широченные плечи: чтобы обратиться к напарнику, тому приходилось поворачивать туловище. Этот крепыш, на ком сидел серый костюм с белой рубашкой без галстука, и пригласил скупой фразой пройти с ними.
Второй, что выдался на голову ниже и раза в два тоньше, предстал в потёртом плаще и расправленной из брюк рубашке, а вблизи оказался ростом с Максима. Его ухоженная бородка дополнялась курчавыми волосами с явными отметинами недавнего сна. Этот тип вёл себя как-то дёргано, иногда издавал похрюкивания и пугал красноватыми зенками. И вообще вид у того имелся такой, точно собирается вот-вот пасть от истощения наземь.
Мужчины, кого Максим прозвал Дохляк и Боров, вели мимо ресторана с вывеской «Гренландия», прилегавшего сбоку вплотную к казино. Максим бок о бок с Дохляком почти бежал за вышагивающим Боровом. Так они обогнули лицевую часть здания и проникли в спрятанный от глаз посетителей пятиэтажный корпус, что примыкал к казино сзади.
Только в широком коридоре третьего этажа Максиму показалось странным, что брат так и не объявился. За спинами своих проводников, которые по пути ни разу не открыли рот, Максим вошёл в комнату, где за скруглённой стойкой приёма попивала кофе, видимо, секретарша. Молодая женщина посмотрела поверх очков:
– Чего сказать? – протянула та.
– Он знает.
– Рудольф Петрович, к вам, – сообщила та по телефону и жестом пригласила в следующую дверь с табличкой в две строки «Миллер Рудольф Петрович Генеральный Директор»…
В кожаном кресле за представительным громоздким столом директор вдумчиво отложил деньги после пересчёта. За его спиной из окна открывался уже изученный величавый городской пейзаж. Слева на всю стенку разместились шкафы с книгами, безделушками и выпивкой. Справа под тиканье маятника часов журчал фонтанчик. Максиму в спину дышали двое проводников.
Строгое круглое лицо с двойным подбородком сквозь линзы очков посмотрело на Максима:
– А где остальное?
Максим не сразу нашёлся ответить:
– Вообще-то, это всё.
– Он что, издевается? – ухмыльнулся угрюмым ребятам господин.
Директор отбросил на стол очки:
– Ты в своём уме, мальчишка?! Твой брат мне должен в сотню раз больше! Это даже не задаток!
– Рудольф Петрович, а если пересчитать? – осторожно предположил Максим, но был прерван ударом кулака о стол.
– Ты, что, мля, считаешь меня идиотом?‼ – вздулся мужчина. – Хренов наглец! Вздумал мне перечить‼ – корчился тот в ярости. – Твой брат торчит мне кучу бабла и бегает от меня, а я, представь себе, хочу вернуть своё‼
Максим оглянулся и увидел, как двое посыльных склонили головы. Он откашлялся и выдавил:
– Я уверен, с пониманием и терпением мы уладим это недоразумение.
– Понимание и терпение – для слабаков! – извергало слюни круглое лицо. – Твой брат, а теперь и ты, по уши в дерьме!
Максим сглотнул.
Директор притих, и его нескладное тело освободилось от кресла. Вытащив из стола белый комок, тот направился к фонтанчику. Лишь провожая взглядом круглолицего мужчину, Максим различил в террариуме неподвижно лежащего примерно метрового крокодила. Над зверем, ухваченный за хвост, теперь извивался похожий на хомяка белый грызун.
– Знаешь, что такое естественный отбор? – обратился директор. – Это закон, выдуманный самой природой, чтобы оставить лучших представителей своего царства. Лучших значит сильных. И в этом ей помогают хищники.
