Ноль в системе - страница 10

Он поднялся, будто просто решил пройтись. Зона для курения – полукруглая ниша с тускло мерцающим фильтрационным куполом, стенами из матового термостекла и встроенными в стену пепельницами – напоминала музейный макет чего-то привычного, но устаревшего. Воздух там пах озоном, железом и лёгким отголоском горелой пластмассы.

Джейкоб шагнул внутрь. Пальцы дрожали. Сердце билось гулко – так, что, казалось, грохот шёл по костям. Времени не было. Он быстро оглянулся: пусто. Один. Метнулся к мусорному баку с раздутой панелью. Под пластиком – узкая щель.

Он достал N-Core, ни секунды не думая. Втолкнул как есть, без упаковки. Панель – обратно. Пот по позвоночнику. Уже у окна, будто затягивается стиком. Ровное дыхание. Стекло. Отражение.

Их тени выросли из полумрака, словно просочились сквозь стены. Первым вышел «Крысёныш» – бесшумно, как будто подчинялся чужому ритму. Джейкоб вздрогнул, будто внутри кто-то дёрнул рубильник. Поздно. Электрошокер ткнулся в бок. Разряд. Оглушающий. Тело отключилось. Мир качнулся – и осел вместе с ним.

– Подъём, дружок, – голос пришёл сквозь звон в ушах. «Умник». Говорил медленно, размеренно, будто знал, что микрофоны всё равно не пишут: – Нам нужен чёрный блок. Ты знаешь, о чём речь. Фарлонг передал его тебе. Не усложняй.

Джейкоб попытался сделать вдох, но боль разрезала диафрагму:

– Вы… ошиблись…

«Бык» подошёл. Ни слова. Просто удар – в корпус. Жёстко, точно. Рёбра загудели, как резонаторы. Потом ещё. И ещё. Всё было отработано: техника, темп, цель. Только по туловищу – лицо оставили нетронутым. Знал, как бьют те, кто привык, чтобы их удары не видно было снаружи. Только изнутри – боль.

Они перешли к делу. Искали чётко, без лишних движений. Куртка. Карманы. Подкладка. Сумка. Биометрический уником. Всё – пусто.

– Может, не он?.. – прохрипел «Крысёныш», раздражённый.

– Или хорошо прячет, – буркнул «Умник». – Уходим.

И они исчезли так же тихо, как пришли. Джейкоб, захлёбываясь коротким дыханием, приподнял голову. Охранник-андроид, которого он только что видел у входа в курилку, исчез. Минуту назад он стоял – неподвижный, как встроенная деталь интерьера. Видел всё. Не вмешался. А теперь – пустота. Ни шагов, ни следа, будто его вычеркнули из пространства – аккуратно, без следа, как узел, удалённый из напряжённой сети.

Джейкоб с усилием сел. Внутри – гул, вязкий, как будто кто-то смял пространство и оставил только пульс. Лицо – чисто. Конечно. Эти удары не для синяков. Они – по учебнику: точно в корпус, ни капли наружу, всё внутрь. Боль осела в костях, словно в резервуаре. И ждала. Тихая. Упрямая. Как сам поезд, скользящий в безмолвии.

Он добрался до медкапсулы в хвосте поезда – герметичный отсек, отрезанный от остального мира створками, как рана от воздуха. Интерьер напоминал хирургическую память: металл, подсветка, линии. Стены – из светящегося пластика. Панели – безупречны. Воздух – холодный, стерильный, как забытая операционная.

Андроид появился почти беззвучно. Высокий, с хромированными суставами и зрачками, похожими на огранённые кристаллы. Повернул голову. Голос – почти человеческий, с отголоском заботы:

– Обнаружены признаки травмы. Требуется вмешательство?

Джейкоб вдохнул, будто снова учился это делать. С третьей попытки – едва слышно:

– Нет… Просто… стимул…

Андроид не стал задавать вопросов. Его рука, обтянутая полимерной перчаткой, извлекла ампулу с янтарной жидкостью. Ввёл в вену. Быстро, точно. Жидкость – в кровь. Жар – по сосудам. Волна.