Считать
этот дом своим жилищем после роскошной жизни в княжеском поместье ей решительно
не понравилось. Только кто ее спрашивает? Как потерянная, Дейна бродила по
маленькой комнатушке, выделенной им с матерью на двоих, и смотрела в слепое
окошко на серое небо. Ей было грустно. Она чувствовала себя обманутой.
-
Не бойся, - неожиданно прошелестел над ухом призрак Генри. – Это долго не
продлится…
-
А!
Дейна
резко развернулась, с ужасом глядя на прозрачный силуэт неприкаянной души.
-
Не пугай меня так!
-
А ты не пугайся, девочка, - посоветовал Генри. – В жизни пригодится.
-
Ладно… Мне не нравится бабушка София.
-
Так ведь она от тебя тоже не в восторге. Молчаливая замкнутая девочка. Еще и с
четырьмя стихиями.
Дейна
сощурилась:
-
Это разве плохо?
-
Вырастешь – узнаешь.
-
А я сейчас хочу.
-
Рано тебе. Лучше книги читай.
Книг
и потрепанных свитков из пожелтевшей бумаги в бабушкином доме было так много, что
она могла бы продать их все и жить припеваючи. Подумав об этом, Дейна даже
порадовалась. Ведь теперь она могла читать про магию или разнообразные сказки,
потому что в поместье отца детей в библиотеку не допускали.
Прошло
несколько недель на новом месте.
Дейна
спала на жесткой кровати, с набитым соломой матрасом, ела простую пищу и часто
была предоставлена сама себе. Бабушка ухаживала за своими многочисленными
растениями на заднем дворе, или ходила в город – на рынок, в церковь,
посудачить с престарелыми подругами. Мама работала целительницей и тоже часто
оставляла дом. Дейна снова осталась одна.
Сначала
ей было тяжело, тоскливо, грустно и неуютно. Местные девчонки и мальчишки,
играющие на улице, не имели отношения к магам, и считали девочку чужой и странной.
А призрак казался ей старым и занудным стариком. Хотя, когда умер, был
относительно молодым. Но какая разница для девочки, которой не было и семи лет?
Время
шло, а праздник приближался. Дейна старалась как можно меньше вспоминать о
прежних днях рождения, проведенных в кругу отцовской родни. Просыпаясь каждый
раз в унылой комнатке с неровными стенами, выкрашенными грязно-желтой краской,
она думала, что не хотела бы отмечать семилетие именно тут.
В
самых смелых мечтах Дейны она просыпалась в милом аккуратном домике на морском
побережье. С ней вместе жили бы мама и милая рыжая кошечка. А сварливая бабушка
София пусть и дальше живет в старом доме, проклиная всех подряд, на чем свет
стоит.
Два
или три раза девочка пыталась рассказать об этом матери, но та устало вздыхала
и только отмахивалась:
-
Не говори глупости. Хватит клеветать на бабушку. Она старается для тебя не
меньше, чем я.
И
это было чистой правдой. Бабушка София изо всех сил трудилась над тем, чтобы во
время ее присутствия дома у Дейны не оставалось ни минуты свободного времени.
Как только за матерью закрывались двери дома, бабушка находила внучку, отбирала
у нее книги и впихивала в руки тряпки и ведра. Летом они сменялись на лейки и
корзины.
-
Нечего бездельничать, - ворчала София, уперев руки в бока и ходя по пятам за
притихшей Дейной. – Ишь ты, княгиня! Ведьма четырех стихий! А стирать да
убирать в доме кто будет? Я что ли? Бабушка с больными ногами?
Сжимая
маленькими руками тяжелую метлу, Дейна с грустью думала, что бабушка, должно
быть, ненавидит магию. А та продолжала ходить за ней и ворчать, частенько
переходя с Дейны на ее родственников по отцовской линии.
