Игорь раскрыл пакет, чтоб Семён мог увидеть бутылку водки и, показывая жестом головы в сторону своей квартиры, спросил:
– Будешь?
– Конечно. Я полезных перспектив, никогда не супротив, – ответил Семён прибауткой из поэмы Леонида Филатова, ещё сильнее расплывшись в улыбке, – Сейчас дверь замкну – один момент.
Семён снял ключ с гвоздика в коридоре и замкнул свою квартиру. Игорь в это время отомкнул свою, и они вдвоём зашли к нему.
Минут через пятнадцать стол с поллитровкой и незамысловатой закуской из яичницы с колбасой был накрыт. Игорь разлил водку по рюмашкам.
– Ну, будем, – произнёс он.
Они чокнулись, выпили, немного закусили.
Семён был большим любителем выпить, но никогда не допивался до умопомрачения и человеком был совсем не скандальным, а напротив – весьма дружелюбным. К тому же, знал множество анекдотов на любой случай жизни и с удовольствием их рассказывал. Жена его – Люба, крайне негативно относилась к алкоголю и не позволяла ему перебарщивать. Сейчас же она была в отпуске, и Семён позволил себе расслабиться по полной программе – к нему то и дело заглядывали друзья с выпивкой, а он завсегда был рад гостям.
– Видок у тебя, конечно, не очень, – с улыбкой заметил Игорь.
Из-за долгого запоя Семён, действительно, выглядел не очень благополучно – небритый, немного помятый, слегка опухший и с небольшой трясучкой в руках.
– Да я уже и сам устал. Поскорее бы Люба приехала. Вот время настало – в отпуск вдвоём съездить не на что, – в сердцах сказал Семён.
– Да уж, – поддержал его Злобин.
– Вот скажи, Игорь, долго это продлится?
– Кто его знает? – уклончиво ответил Игорь.
– Сказал же Чубайс, что бесплатный сыр только в мышеловке – вот народ в неё и угодил. Кинули нам ваучеры, как кусочки сыра, а что с них толку – фантики. Ты что со своим сделал?
– Да вложила жена в какой-то фонд – его уже и след простыл. И я про эти ваучеры уже и не вспоминаю.
– А я свой успел пропить, – весело сказал Семён, – А Любка свой и сынов тоже какому-то фонду подарила. И вот что мы от государства поимели? А? – вопросительным взглядом посмотрел Семён на собеседника и сам же ответил, – Это Ельцин с Гайдаром нас поимели. Один – не просыхает, у другого – рожа круглая, от жира блестит, хоть картошку на ней жарь. А тут не то что в отпуск съездить не на что… Я уж грешным делом пить хотел бросить.
Тут Злобин от души засмеялся. Стрельцов тоже повеселел.
– Что там, вообще, на Комбинате? – поинтересовался Злобин.
– Да ничего хорошего. Ты же ни хуже моего знаешь.
– Но от простых сотрудников интереснее узнать, так сказать, из первых уст.
– Москвичи по Комбинату шляются. Говорят, хотят нас к рукам прибрать. Всей страной Комбинат строили, – замотал головой Семён, цокнув при этом языком, – Такие показатели! Такая прибыль стране! А теперь кому она пойдёт? Кому цеха, механизмы принадлежать будут? – разошёлся Стрельцов.
– Не бери в голову, Сёма. Всю страну растащили, не только наш Комбинат. По Кремлю американцы шастают, как у себя по Бродвею – Ельцину советы дают.
– Болит душа за Комбинат. У меня ж сюда отца сразу после войны парторгом прислали, когда здесь ещё одни зэки были, да администрация лагерная.
– Вот и Ельцин когда-то простым парторгом был, а теперь… Союз развалил, чтоб только Горбачёва поскорее из Кремля выкинуть, Верховный Совет расстрелял, чтоб только всё в своих руках сосредоточить. Приватизацию эту устроил грабительскую… Шахтёры в шахту идут – обедов с собой не берут – холодильники пустые. Дети по той же причине в обмороки в школах падают, – тоже понесло слегка захмелевшего Злобина.
